Возвращаясь из университета после занятий, я чувствовал себя донельзя утомленным. Но чувство усталости и слабости мигом исчезли, когда дома я увидел отца с доброй улыбкой, какую я знал только у него одного. После приветствий и взаимных расспросов я спросил жену, накормлен ли гость с дороги.
8 февраля (27 января по старому стилю) 1837 года на дуэли с французским подданным Жоржем Дантесом Александр Пушкин получил тяжелое ранение, от которого через 2 дня, 10 февраля, скончался.
Не в деньгах счастье
Однажды отец богатой семьи решил взять своего маленького сына в деревню, на ферму, чтобы показать сыну, насколько бедными могут быть люди.
Они провели день и ночь на ферме у очень бедной семьи. Когда они вернулись домой, отец спросил своего сына:
– Как тебе понравилось путешествие?
– Это было замечательно, папа!
– Ты увидел, насколько бедными могут быть люди? – спросил отец.
– Да.
– И чему ты научился из этого?
Сын ответил:
В нашу редакцию поступило письмо из с. Джалган Дербентского района.
Здравствуйте, уважаемая редакция журнала «Женщина Дагестана». Вам пишет Сафият Абдурагимова. Я - член Союза писателей России, поэтесса, прозаик. Живу в селе Джалган Дербентского района. Печатаюсь в газетах, журналах. Автор трех поэтических книг. Недавно вышла в свет моя поэма «Саният». Печатаюсь под псевдонимом Сафият Джалганская.
Я памятник себе воздвиг из песен –
Он не высок, тот камень на плато,
Но если горный край мой не исчезнет,
То не разрушит памятник никто.
Ни ветер, что в горах по-волчьи воет,
Ни дождь, ни снег, ни августовский зной.
При жизни горы были мне судьбою,
Когда умру, я стану их судьбой.
Для меня есть один Дагестан, который прожил тысячелетие. Его прошлое, настоящее и будущее слились для меня воедино. Не могу дробить его на разные времена.
История других государств и земель давно уж написана не только кровью, но и чернилами, пером по бумаге. Не только солдатами и полководцами, но и писателями, историками. Историю Дагестана писали сабли. И только двадцатый век вручил Дагестану еще и перо.
(из книги «Мой Дагестан»)
Цада!.. Семьдесят теплых очагов. Семьдесят голубых дымков, поднимающихся в чистое высокогорное небо. Белые сакли на черной земле. Перед аулом, перед белыми саклями – зеленые плоские поля. Позади аула поднимаются скалы. Серые утесы столпились над нашим аулом, словно дети, собравшиеся на плоской кровле, чтобы смотреть вниз на свадебный двор.
Приехав в аул Цада, я вспомнил письмо, которое прислал нам отец, впервые увидевший Москву. Трудно было угадать, где отец шутит, а где говорит всерьез. Он удивлялся Москве:
(предисловие к поэме "Горянка")
Лишь март принесут, словно чудо,
На маленьких крыльях стрижи,
Ты вновь на могилу Махмуда,
Горянка, цветы положи.
В груди его сердце горело,
Как будто в ненастье костер.
Влюбленно, и нежно, и смело
Он пел тебя, женщина гор.
Он не был к тебе безучастным,
Он знал твои думы и сны.
Цветком называл тебя красным
И ласточкой — дочкой весны.
А разве слыхала ты ране,
Что кто-нибудь так до него
С тобой говорил в Дагестане?
(печатается в сокращении)
Тихий плеск воды, мерное постукивание шестеренок водяной мельницы убаюкали Тажита, и он вздремнул. Скрипнула дверь и кто-то вошел в комнату. Мельник открыл глаза и увидел юношу в белой рубахе с засученными до локтей рукавами. Из-под военной фуражки выбивался вихрь густых черных волос.
– Салам алейкум! – весело сказал юноша.
– Ваалейкум салам! – ответил мельник, зевая и разглядывая вошедшего.
– Я из Отар, привез пшеницу. Когда смелете?
Я сижу в парке, в тени вековых деревьев, спасающих от июльской жары. Вокруг множество людей – и пожилых и молодых. Играют дети, в колясках провозят малышей. Но я словно пребываю в одиночестве и думаю о прожитой жизни. Разное приходит на память, – что-то радует, что-то мучает. И неизбежно возникает извечный вопрос: почему в давнишних обстоятельствах поступала я так, а не иначе. Хотя знай тогда, как следует поступать, чтобы не совершить ошибки, я бы наверняка оказалась вне пылкой и неосмотрительной юности. Умение взвешивать и анализировать – примета зрелого возраста.
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- следующая ›
- последняя »
