Житейская история
ОБЕЩАЮ ЖИТЬ…
Хадижа весь день не могла прийти в себя: не выходил из головы утренний звонок из Москвы. Голос Дианы она узнала не сразу, жену бывшего мужа и его самого Хадижа в последний раз видела десять лет назад.
Диана сообщила: Дибир обречен, у него рак и жить ему осталось пару месяцев. Через неделю мужа выписывают, но заниматься им она не сможет: у нее работа, частые командировки. В день выписки Дибира ее тоже не будет, улетает в Казахстан на выставку. И потому пусть дети позаботятся об отце, ему осталось немного, особо не утомит.
Хадижа расстроилась, не нашла слов для ответа, тревожно заныло сердце: неужели с Дибиром все так плохо? В трубке раздались гудки, а она не могла сдвинуться с места…
Дибир оставил семью десять лет назад в нелегкий период – детей надо было устраивать на учебу и работу, женить и выдавать замуж. Хадиже пришлось всерьез подумать о постоянном заработке. Продала большую квартиру, дачу с домом. Переехав с детьми в съемное жилье, она вложила все деньги в бизнес.
Тамара, ее подруга и успешная бизнес-леди, помогла открыть магазин турецких товаров. Некоторый опыт торговли у Хадижи был: еще при муже она помогала Тамаре. Дибир был единственным кормильцем семьи, денег не хватало, и заработок жены был очень кстати.
После ухода Дибира проблем у Хадижи прибавилось. Муж совсем не помогал, но она справилась – дала детям образование, собрала для девочек приданое, обеспечила сыновей жильем, женила и выдала замуж. Чего ей это стоило – знала только она! Сейчас Хадижа жила с семьей младшего сына Сулеймана, но в ближайшее время собиралась переехать в свою квартиру, которую купила, взяв кредит в банке.
Новости, связанные с учебой, трудоустройством, личной жизнью детей, Хадижа передавала Дибиру через его сестру Ашуру: хотя он особо не интересовался ими, женщина считала своим долгом ставить отца в известность.
В свое время Тамара долго отговаривала подругу от этого брака:
– Зачем тебе бедолага, да еще с таким багажом – четверо детей?! У тебя все есть – работа, две квартиры, дача с домом. Живи для себя, путешествуй. Или ищи вариант получше – муж для упакованной женщины всегда найдется!
– Том, ты же знаешь, я всегда большую семью хотела. В первом браке бог детей не дал, а тут сироты без матери… Да и Дибир хороший человек. Тамара не унималась:
– Чужие дети родными не становятся! И мужики народ неблагодарный: стерв любят, а дур, вроде тебя, используют и бросают.
Так и получилось. Правда, с детьми у Хадижи отношения сложились сразу. Но после десяти лет брака Дибир ушел из семьи, сказав, что встретил другую женщину и только теперь понял, что такое любовь.
– Не хочу я всю жизнь без остатка отдавать детям. Знаю, ты сделала все для моих детей – я в неоплатном долгу перед тобой.
– У меня претензий нет, Дибир. Но не оставляй детей. Живите с ними, они взрослые, хлопот не доставят.
– Зачем Диане мой колхоз? Таких, как ты, святых, больше нет. Но и с тебя уже хватит! Правильно, дети уже взрослые, могут позаботиться о себе сами. Младшую моя сестра заберет.
Хадижа молча смотрела на мужа и думала о том, как же легко Дибир рушит все, что они по кирпичику строили. Особенно болезненно восприняла она то, как распорядился он судьбой младшей дочери. Саиде было всего два года, когда она пришла в их семью, и девочка была особо привязана к мачехе.
Сообщив детям о решении Дибира уйти к другой женщине, она попросила их понять отца. Но те даже говорить с ним не захотели…
***
Дибир и Диана поженились. Поначалу он был без ума от молодой жены, но со временем перестал узнавать в ней прежнюю Диану, ради которой бросил семью. Тогда она покорила его своей нежностью, мягким кротким характером, баловала любовью и лаской, в то время как Хадижа, забыв о себе, с головой ушла в заботу о чужих детях. Но став законной женой Дибира, Диана повела себя почти как старуха из «Сказки о рыбаке и рыбке»: она все время требовала деньги, и ее аппетиты росли. Буквально через полгода подруги нашли Диане работу в одной из московских фирм. Дибир уступил желанию жены и последовал за ней, хотя на родине дела у него шли неплохо.
В Москве Дибир вначале перебивался случайными заработками. Но через год один из московских дагестанцев взял его в свой успешный бизнес, и уже спустя три года он смог купить трехкомнатную квартиру, хорошую машину, и они с Дианой зажили безбедно.
Диана родила дочь, но не пожелала ухаживать за новорожденной больше месяца. Маленькая Лейла сразу оказалась в руках круглосуточной няни, хотя доходы от работы ее матери были намного ниже, чем оплата услуг няни.
Дибир очень скоро понял: он совершил роковую ошибку, оставив ради недоброй, алчной, эгоистичной Дианы семью…
Лежа в больнице, он прокручивал в памяти свою прошлую жизнь: что за наваждение заставило его так жестоко поступить с детьми, с доброй милой Хадижей? – пытался понять Дибир. – Как он мог не помогать им и даже не поехать на свадьбы детей?
В один из дней Дибир случайно услышал разговор жены с Анваром, его другом и компаньоном. Она говорила ему о том, что не сможет смотреть за мужем сама.
– В таком случае определим его в частный хоспис. Деньги у Дибира, как я знаю, есть, – предложил Анвар.
– Нет у него ничего, кроме квартиры, это все, что он оставит своей десятилетней дочери, – раздраженно возразила Диана. – Деньги были, знаю, но Дибир, видимо, послал их своим детям.
Дибир был в шоке: до поступления в больницу он перевел все деньги на карточку Дианы. Но что он, теперь уже абсолютно беспомощный, мог сказать жене? Промолчал… Скорее бы уж совсем уйти…
После звонка Дианы Хадижа обзвонила детей, попросила вечером собраться. Они не заставили себя ждать – поняли: случилось что-то серьезное. Рассказала им о звонке Дианы. Все растерянно молчали.
– Дибира я заберу в любом случае, даже если вы против. Можете не помогать, сниму квартиру. Я справлюсь.
– Не надо снимать квартиру, поместимся, – встрепенулся Сулейман. – В Москву я поеду с тобой.
…Дибир не мог уснуть, в голову лезли грустные мысли. Анвар безуспешно старался вселить в него надежду:
– В хосписе тебя и лечить будут, и ухаживать за тобой. Я тебя не оставлю. Но где, скажи, ты откопал такую жену?! Врагу не пожелал бы!
В коридоре послышался непривычный шум – дежурная медсестра спорила с кем-то у двери в палату.
– Прием посетителей закончен два часа назад. Сюда нельзя!
– Хотя бы на пять минут пустите, мы издалека приехали, – умоляла женщина, и ее голос показался Дибиру знакомым. Хадижа? Но этого не может быть!
Дибир лежал с закрытыми глазами, когда вдруг почувствовал: прохладная мягкая ладонь коснулась его горящего лба. Хадижа…
– Прости, – только и сумел прохрипеть Дибир, Хадижа прервала:
– Мы с Суликом приехали за тобой. Дома тебя ждут дети, невестки, зятья, куча внуков.
– Мне никогда не искупить своей вины, – Дибир как ни крепился, не смог сдержать душивших его слез. – Неужели я смогу попрощаться с детьми, попросить у них прощения?!
– Не думай о плохом, Дибир. Думай о том, что встретишься со своими детьми, увидишь, какие у нас сладкие внуки – и умирать передумаешь! Окрепнешь, поедем в село к твоим родным и друзьям, сходим на могилы родителей. Дибир тяжело вздохнул – она говорила о его последнем желании.
– Я скоро умру, Хадижа. Зачем мне сваливать на тебя и детей столько проблем? Да еще свои похороны, – он попытался улыбнуться. – Мне лучше остаться. Анвар нашел хоспис, где я смогу побыть до конца. Немного уже осталось, врачи говорят.
– Врачи не Боги, Дибир, – прервала его Хадижа. Человек предполагает, а Бог располагает. Вот и врачи предполагают, но все в руках Аллаха. Будем просить, чтобы ты пожил еще.
Дибир, увидев своих уже взрослых детей, не сразу смог заговорить. Он по очереди обнимал их, пряча на груди сыновей и дочерей слезы…
Местный онколог повторил прогнозы московских врачей, но, как ни странно, шли месяцы, а Дибир чувствовал себя нормально.
Он немного поправился, его не мучили сильные боли, хотя периодически появлялась слабость. Ведущий врач был удивлен, но сказал:
– У этой категории больных столь резкое улучшение состояния иногда бывает перед уходом, как пламя, которое перед тем, как погаснуть, вдруг ярко вспыхивает.
Дибир не сомневался в прогнозах врачей, знал о наличии метастаз, но, когда вместо двух обещанных месяцев прошло восемь, даже у него появилась робкая надежда.
Хадижа каждую свободную минутку была рядом с Дибиром. Баловала его любимыми блюдами, приводила к нему внуков, зная, как он им рад. А по вечерам они вдвоем спускались в парк, гуляли, вспоминали прошлое и лучшее из прожитых вместе лет.
В один из дней к Дибиру приехали и его московские друзья. Анвар, уезжая, передал Хадиже конверт с деньгами, она долго отказывалась его брать.
– Спасибо. У нас все есть, и магазин наш работает, и все дети на ногах уже стоят, могут помочь, если понадобится.
– Мы не чужие Анвару люди, Хадижа, он наш брат, – сказал Анвар, а потом, с восхищением глядя на жену друга, добавил, – Дибиру, даже такому больному, можно позавидовать: рядом с ним святая женщина! С такой женой и смерть не страшна!
Дибир по-прежнему чувствовал себя неплохо, но Хадижа замечала: он часто грустит и бывает задумчивым, внимательно рассматривает что-то в своем телефоне. На ее вопросы муж отвечал уклончиво, не желая делиться тем, что его угнетает. Секрет брата раскрыла Хадиже Ашура: он очень скучает по младшей дочери.
– Сейчас каникулы, может, Диана пришлет хотя бы ко мне Лейлу, – сказала Ашура. – Ты же не будешь против, Хадижа?
– Я-то не буду, только пришлет ли?
Хадижа предполагала, что вряд ли Диана отпустит от себя единственную дочь, но она ошиблась. Диана не только разрешила дочери поехать к тетке, но предложила той удочерить племянницу.
– Сказала, что очень занята, а девочка все время остается с домработницей. Вот она и решила: Лейле будет лучше с родной тетей. Я бы взяла ее с радостью, но мой муж категорически против, привык жить только вдвоем.
Хадижа минуту промолчала, а потом ответила:
– Если Диана не против, пусть девочка живет с нами, скоро мы c Дибиром переедем в свою квартиру. Пока я буду жива, Лейла может жить со мной, а потом, если мать не заберет ее, старшие ее без внимания не оставят.
Диана легко согласилась оставить дочь в семье мужа, ей было не до девочки – захлестнул очередной бурный роман.
Хадижа с золовкой встретили Лейлу в аэропорту. Девочка была заметно скована и напугана, но Хадижа тепло обняла ее и сказала: скоро она познакомится с братьями и сестрами. А еще свою юную тетю ждут ее маленькие племянники. Но больше всех ее ждет папа, который очень по ней соскучился. Услышав об отце, Лейла расплакалась: он был для нее единственным родным человеком на свете.
Хадижа сделала все, чтобы девочке было хорошо и уютно. Она объяснила старшим детям: ребенок ни в чем не виноват; эта девочка – их родная сестра, она будет жить с ними, и ей сейчас нужна их поддержка.
Лейле нравилось все в семье отца – и то, как тепло относились к ней браться и сестры, и малыши, обожающие свою юную тетю, и особенно Хадижа, которая относилась к ней так, словно они всю жизнь прожили вместе…
Первого сентября Хадижа с Дибиром собирались проводить Лейлу в школу, но в последний момент он сказал, что чувствует себя не очень хорошо, и остался дома. Хадижа очень беспокоилась о муже и с трудом выдержала торжественную линейку, не желая оставлять Лейлу одну с пока еще незнакомым для нее классом и учителями.
Дибир, увидев вернувшуюся домой Хадижу, попросил ее присесть рядом.
– Тебе плохо, родной? – тревожно спросила она, а сердце сжала боль.
– Нет, я просто хочу поговорить с тобой… О Лейле.
– Ты зря беспокоишься, Дибир. Лейла – младшая сестра наших детей, она родная им по крови, она твоя дочь, а значит и мне не чужая Дети полюбили ее и никогда не обидят, даже тогда, когда нас уже не будет.
Дибир покачал головой:
– Не говори так, Хадижа. Я уйду, но ты постарайся быть, живи долго. Ты нужна нашим детям и особенно Лейле, у нее больше никого нет. Пообещай, что не оставишь ее. Знаю, не имею права об этом просить. Но прошу…
В один из дней, проводив детей, Хадижа с Дибиром долго сидели за столиком на открытом балконе, пили чай и вспоминали разные годы и события, смеялись, шутили.
– Хадижа, ты лучшая на свете женщина. Сегодня звонил Анвар, вспоминая встречу с тобой, сказал: она святая, я таких женщин больше не встречал. Он прав. Ты святая и лучшая. Только я не достоин тебя, прости. Свое наказание я получил сполна – украл у себя десять лет жизни. Вот за это, наверное, Бог наказывает меня. Но спасибо ему за то, что я ухожу счастливым и спокойным…
Прошло сорок дней со дня смерти Дибира. Хадижа принимала соболезнования, встречала и провожала людей, Лейла не отходила от нее ни на шаг. И вот однажды вечером, когда они остались наедине, девочка, пряча глаза, спросила:
– Теперь, когда папы нет, вы отправите меня в Москву?
– Будет так, как ты сама захочешь, родная.
– Я не хочу, я не хочу уезжать, – поторопилась ответить Лейла. – Можно я останусь с вами?
– Я буду очень рада, если ты останешься, ведь я здесь без тебя тоже одна, – улыбнулась Хадижа и обняла девочку. Она смотрела на нее, так похожую на отца – те же глаза, те же губы. Она уже любила Лейлу всей своей щедрой доброй душой, причем, как ни странно, любила так же, как старших детей, с которыми прожила долгие годы. Любила так, словно эта десятилетняя девочка и раньше всегда была ее дочерью, просто время ненадолго разлучило их.
Что ж… Надо брать себя в руки и жить дальше, как просил ее Дибир. Он ведь так и сказал: пожалуйста, будь, ты нужна нашим детям! И она ему обещала жить…
