На коленях, распростерши руки,
Мать молилась ночи напролёт.
Чтоб вернулся с фронта невредимым
Миленький, родименький сынок.
Уехал поезд, и дымок растаял,
Мать в ожиданииблагостных вестей,
Но почтальон, девчонка молодая,
Обходит стороной ее плетень.
Ах, судьба, судьба слепая, не зря же тебя зовут злодейкой, как же жестока и немилосердна была ты к этой матери! Не было у тебя к ней ни толики жалости, не болела душа. Раз за разом, ведя за руку одну беду за другой, ты насылала на ее несчастную голову столько нечеловеческих мук, что не всякий выдюжит. Немилосердной ты была, злобная старуха, к девушке из знатного хунзахского рода, что полюбила простого парня из Ишкарты, раз за разом лишая ее материнского счастья, отбирая ее деток!
Их было у нее двенадцать. Ну, можно же было хоть одного оставить, чтобы не томилось материнское сердце в вечной тоске и печали, и была бы хоть какая-то отрада!Когда она потеряла девятого ребенка, тому едва исполнилось шесть лет. Ее последнейнадеждой и утешением оставались сыновья–Умар, Салих и Магомед.
Двое из сыновей,Умар и Салих, сгорели в адском пламени войны. Когда до желанной Победы оставалось совсем немного, родители вдруг получили долгожданное письмо от младшего, Магомеда. Он писал, что их часть отвели с передовой в тыл, и теперь, находясь в Моздоке, они охраняют попавших в плен немцев, а еще, что войне скоро конец, и он скоро вернётся в родной аул.
Мать вся в радости, не может успокоить разволновавшееся сердце. Моздок – что-то уже знакомое,близкое. Надо собираться в дорогу. Весть о том, что мать едет к сыну на фронт, быстро облетела всю округу.Пока улаживала дела, получала пропуска в военкомате, кто только не побывал в ее доме!Каждый с маленьким гостинцем и каждый с одной и той же просьбой–расспросить Магомеда о сыне, брате, муже, отце. Может, встречались, может, что-то знает, что-то слышал…
Нелёгким выдался путь до степного городка, это без малого 300 километров от Анжи. Товарняк, на который мать с бойкой и смышленой племянницей сумели протиснуться, ехал долго, поезд постоянно тормозили, куда-то загоняли, пропуская фронтовые эшелоны. Но до Моздока они так и не доехали. Поезд встал где-то в глухой степи и, видимо, надолго, впереди железнодорожные пути были разрушены вражеской авиацией. Мать с племянницей, узнав, что до города рукой подать, не стали ждатьи, взвалив котомки на спину,двинулись в сторону Моздока. Когда вдали показались очертания города, они неожиданно натолкнулись на небольшой холм,весь усеянный человеческими костями, тут же разбросанные вокруг солдатские каски, фуражки, сапоги. Чёрное воронье все еще кружило над местом, где не так давно шли кровопролитные бои. Женщин обуял ужас, и они бросились прочь…
У крайних городских хат они вдруг услышали, как мужчины поют хором на незнакомом им языке. Подойдя ближе,они увидели сидящих на земле немцев. Они пели какую-то свою заунывную песню. Среди тех, кто охранял пленников, мать неожиданно увидела своего Магомеда. Она с громким криком «Сынок!»бросилась к нему.Увидев эту картину, даже немцы умолкли.Магомед чуть не лишился чувств,ему даже в самом благостном сне не могло привидеться, что здесь онвстретитсвою маму.
Магомед на ночь устроил их в доме знакомой местной русской женщины. Мать не сводила глаз с сына, слушая его рассказы о боях, о друзьях-товарищах, о близкой победе. Сколько материнских слёз пролилось в эту ночь! Как она хотела бы остаться рядом с ним, младшеньким. Она и сама была готова взять в руки автомат и охранять этих проклятых фрицев. Но законы войны суровы, на второй день они пустились в обратный путь.
Судьба уберегла Магомеда от вражеских пуль и осколков снарядов, но вот родные морозы и холодные степные ветры его не пощадили. Простудив легкие, он дальше служить не мог; его демобилизовалии отправили домой. Какие только снадобья не готовила мать для сына, уложила его в самую лучшую больницу…Сидя у изголовья и гладя его смоляные кудри, просила: «Не уходи, сынок! Неоставляй меня одну!» Когда его не стало, она выла как волчица, потерявшая последнего детёныша.
Магомед и его старшие братья, Умар иСалих, в нашем родном селе Ишкартыпочитались как умные, смелые, готовые всегда прийти на помощь и выручку парни. Природа одарила их многими способностями: ни одно веселье, свадьба не обходились без их задорной, весёлой игры на трехструнном кумузе. Плечистые, в черных черкесках, они всегда вызывали восторг у местных красавиц. Хорошо знавшая их двоюродная сестра Умхаир, бывало, рассказывала:
–Салих был очень весёлым и живым парнем, мастер на шутки и прибаутки, смелый, готовый в любом споре с чужаками выйти вперед первым. В селе не было равных ему ни в борьбе, ни в поднимании пудовых гирь.Очень гордыми, с благородным характером были мои дорогие, милые братья.
Салих служил в Баку. Тогда ребят призывали на четыре года. Когда до демобилизации оставалось всего два месяца, началась война. Вот тогда мать получила от него письмо: «Дорогая мама, мое состояние неплохое. Ты знаешь,сейчас я почему-то вспоминаю как ты, когда мы были маленькими, говорила: «Дети, если проснётесь раньше, с петухами, вы получите много пользы.В это время ангелы заходят в каждый двор и раздают счастье». Очень жалею, что не слушался тебя и не просыпался на заре. Может быть, и мне бы перепал кусочек счастья. Но на все воля Божья. Ведь защищать Родину, защищать вас–это моя обязанность. Милая мамочка, если будет так угодно Небесам, закончится война,и я вернусь живой и невредимый. Не переживай. Нас завтра отправляют на войну. Я тут собрал целый чемодан подарков для Аминатки, думал, вернусь и обрадую ее, но в этой суматохе никак этот чертов чемоданнайти не могу…»
Это письмо стало причиной долгих, бессонных ночей для матери. Отец Батырбий тоже горевал, только этикет горца не позволял ему открыто проявлять свои чувства. Через некоторое время родители получили еще одно письмо от Салиха: «Мама, всем огромный салам! Наш поезд будет проезжать Анжи-Махачкалу.Я буду очень рад, если вас увижу. Не забудьте взять с собой маленькую Аминат. Я очень скучаю…»
Мать стала спешно готовиться к встрече с сыном. Весь дом ходил ходуном. И, наконец, настал тот томительный день. Мать нарядилась так, будто снова собралась замуж. Вместе с невесткой, племянницей Умхаир, ну как же без нее, дочерью Умара, маленькой красавицей Аминат, они благополучно прибыли на вокзал в Анжи.
Когда за поворотом, тяжко громыхая железными колесами, пыхтя и пуская клубы чёрного дыма, появился паровоз, мать вздрогнула и, не дожидаясь, пока состав остановится, стала бежать вдоль перрона, высматривая в окошках родимое лицо. Ничего и никого не видящая перед собой мать вдруг споткнулась и упала.Но тут же вскочила и продолжила бежать. Из ее содранного колена текла кровь и, стекая ручьем в калошу, оставляла на земле кровавый след.
Наконец поезд остановился. Но в этом поезде Салиха не оказалось.Лицо матери потемнело, сердце защемило. Собравшиеся вокруг встречающие окружили ее, тут же перевязали раненую ногу, стали утешать.Объявили, что следующий поезд из Баку будет рано утром. Мать, взяв спящую маленькую Аминат на колени, так до рассвета и не сомкнула глаз.
Наконец настал счастливый миг встречи. Вновь слышен протяжный гудок паровоза, и мать, забыв об усталости и переживаниях, опять бежит вдоль перрона. Наконец из вагона с сияющей улыбкой появляется её Салих. Мать, чуть наклонив голову сына, поцеловала его в лоб, обняла и замерла. Слезы душили ее. Сын старался, как мог, ее успокоить. Увидев рядом маленькую Аминат, он тут же подхватил ее на руки и все повторял: «Какая ты красавица,Аминат! Какая красавица…». Аминат он видел впервые. Сам обзавестись семьёй не успел, вот и тянется душа к дочке брата. А маленькая Аминат лишь потом узнает, кто это был, тот дядя в военной форме на вокзале, который держал ее в руках.
Обрадованные радостной встречей родные не заметили, как быстро настал час расставания.Вновь слезы, крепкие объятия. Салих, став на подножку вагона, махал рукой, пока поезд не скрылся за поворотом.
Умхаир рассказывала, что Салих на фронте получилзвание офицера, командовал целой ротой, а лучшим другом у него был батальонный командир Коля. В роте у Салиха служил человек из наших краев. Как-то, когда, казалось, нет шансов выжить в этом огненном пекле, он предложил Салиху перебежать к немцам. Салих,не на шутку разгневавшись, ответил:«Я никогда врагам живым не сдамся. И тебе не советую, а если попытаешься, сам тебя пристрелю!» Таким он был и в мирной жизни, и на войне – решительным, отчаянно храбрым.
До последних дней мать,стоя у калитки, всматривалась в дорожную даль,надеясь увидеть возвращающихся домой сыновей. Последнее письмо от Салиха не на шутку встревожило родителей.
«Здравствуйте, мои дорогие отец и мама,–писал сын. –В первых строках сообщаю, что я жив и здоров, чего и Вам желаю. Передавайте привет от меня Магомеду, невестке, Аминатке и всем нашим близким иродным. Завтра вновь идем в бой. Если после этого не получите от меня письма, не поминайте лихом. Ваш Салих».
Сколь бы тревожным ни было письмо, оно оставляла маленькую надежду, что все обойдется. Родственники, узнавшие о письме, старались поддержать стариков. Но чем больше утешали, тем больше в сердце матери закрадывалась мысль о беде. Материнское сердце не обманывало. Местная девчонка-почтальон, узнав, что хозяйки нет дома, тайком вручила письмо старому Батырбию. Оно было от Николая Александровича Бондаря, командира батальона,в котором служил Салих:
«Нашему многоуважаемому отцу Батырбию горячий привет и пожелания долгой жизни и здоровья от командира вами любимого Салиха. Дорогой отец, с огромной печалью хочу Вас уведомить, что ваш сын Салих геройски погиб в ночь с 22-го ноября на 23-е 1944 года. Он был тяжело ранен в бою, но спасти его жизнь мы так и не смогли. Мы похоронили его на рассвете по вашим обычаям.Ваш сын был лучшим моим другом, и я никогда его не забуду. Буду чтить и помнить.Дорогой отец, мы обязательно разгромим врагов, и я еще не раз отомщу им за Салиха.Если суждено будет остаться мне в живых, я обязательно к Вам приеду и расскажу о славных подвигах Вашего сына. Если посчитаете нужным, пишите мне на полевую почту № 51460, я обязательно отвечу. Ваш Николай».
Прочитав письмо,седовласый Батырбий не смог удержать слез. Он не знал, что он скажет жене. В это время неожиданно в дом зашла супруга; увидев в руках мужа письмо и слезы на глазах, она все поняла: затряслась и,опершись спиной на стену, тихо сползла на пол. И вдруг запела:
Если бы в песне
Я горе излила,
В реку бы если
Слезу обронила,
То от соленой слезы и от горя
Сразу река превратилась бы в море.
Не смогло материнское сердце выдержать столь страшную боль. В тот же день слегла она в постель. В бреду, услышав за окном шум мотора, все спрашивала:«Это не поезд идет?... Настало время детям вернуться. А кто же их будет встречать, если не мама?! Эй, вы там, смотрите, не прозевайте. Если я немного вздремну, не забудьте разбудить. Вы меня слыши….слыши....»
Навсегда закрылись материнские глаза. Наконец-то ее изнывшее, израненное сердце найдет себе Вечный покой.
От автора. Мою героиню, что похоронила 12 детей, звали Паху. Она мать моего пропавшего без вести на войне дедушки Умара. Меня назвали в ее честь.
Паху ХАЙБУЛЛАЕВА
