На последнем этаже многоэтажного дома жил мужчина. Один.
Еще в ранней молодости разочаровавшись в дружбе и любви, он не имел ни друзей, ни любимой женщины. А в душе был романтиком, и потому всю свою жизнь неосознанно продолжал искать Любовь. И хотел для себя Любви особенной – красивой и яркой, и чтобы на всю жизнь. Ни одна из встречавшихся на его пути женщин не была похожа на созданный в его воображении идеал, и мужчина потерял надежду.
– Не судьба, - смирился он умом, но не сердцем. Ибо нерастраченная нежность и желание любви по-прежнему жили в его душе и томились в ней, не имея выхода.
Однажды, когда мужчине стало особенно одиноко, он сделал себе подарок - купил на птичьем рынке красивую канарейку необычного окраса и позолоченную клетку для нее. Принес птицу домой, стал ухаживать за ней, кормить, лелеять. И постепенно, сам не заметив как это случилось, без ума влюбился в канарейку, как Пигмалион в свою Галатею. Красивая птица стала смыслом его жизни.
Канарейка была довольна своей жизнью – ей было тепло и сытно в доме хозяина. Единственное, чего ей не хватало, – это свободы. Мужчина почти все время держал любимую птицу в клетке, разрешая канарейке лишь недолго полетать по комнате. А ей хотелось свободного полета, воздуха, радости общения с подобными себе птицами.
Как-то зимним холодным вечером, возвращаясь с работы, мужчина увидел, что на асфальте у подъезда лежит маленький раненый воробышек. Соседские мальчишки подбили крылышко птицы из рогатки, и теперь она умирала на ледяном асфальте от кровоточащих ран и холода. Никто не искал воробья, не спешил ему на помощь, не кормил и не поил в течение дня.
Но мужчина по доброте своей, из сострадания остановился и нагнулся к умирающей птичке – она была еще живой. Видя страдания воробышка, мужчина тут же с нежностью вспомнил о своей канарейке и со страхом подумал: не дай Бог, чтобы такая беда случилась с ней. Сердце мужчины в этот момент стало добрым и нежным, а глаза увлажнились от умиления, ему захотелось оказаться дома, увидеть свою любимую канарейку.
Влюбленный человек никому не может причинить зла, не может быть жестоким, злым, равнодушным. Так и мужчина, думавший о своей канарейке, был в этот момент счастлив и готов пожалеть весь мир.
Рана у воробышка сильно кровоточила, и птичка жалобно чирикала, теряя последние силы. Мужчина подобрал ее и, бережно положив в свою шапку, принес домой. А там промыл и обработал ранку, накормил, напоил, закутал в свой старый свитер. Через пару дней воробей немного окреп. И мужчина решил вынести его в подъезд. Но потом передумал, решил: пусть себе живет воробышек тут, на подоконнике, рядом с клеткой его любимой птички. И его канарейке веселее будет. А корм у него всегда найдется – для любимицы он покупал его с запасом. Хватит птичьей еды и на воробышка. Этой маленькой пичужке много не надо.
Так воробышек остался жить у мужчины. А тот по-прежнему очень любил свою красавицу-канарейку, общался с ней с любовью и обожанием, кормил с руки, а воробышка порой не замечал. Иногда даже покормить его забывал. А канарейка по-прежнему думала только о свободе. О том, как ей улететь из клетки, в которую ее почти все время запирал хозяин. А непритязательный воробышек, снося безразличие и невнимание своего хозяина, несмотря ни на что всем своим маленьким сердцем безгранично, верно и преданно любил хозяина. Не роптал на его невнимание, клевал крошки с «барского стола» роскошной птицы – любимицы хозяина и пил остатки ее водички.
Через некоторое время воробышек окреп и вполне мог улететь. За ним уже не раз прилетали птицы из его родной воробьиной стаи. Только никак не могли они уговорить воробья улететь.
– И чего ты здесь нашел, в этой тесной, темной комнатке? Ты здоров, уже окреп и вполне можешь лететь с нами, – удивлялась его отказу воробьиная стая.
Удивлялась и канарейка, завистливо и не раз говорившая ему:
- И чего ты здесь сидишь, глупый? Ты же, в отличие от меня, не в клетке, свободно летаешь. И окна, пока меня из клетки не выпускают, всегда бывают открытыми. Улетай, воспользуйся этим. Эх, мне бы твою свободу. Минуты бы я здесь не осталась.
И роскошной канарейке, и птицам из воробьиной стаи не дано было понять главного: воробей любил. И потому не мог улететь от любимого. От того, кого так безгранично, безоглядно и безответно любил. Не любил, а боготворил. Не могли они понять - воробышку не нужна была свобода. Он страдал от ревности и неразделенной любви, видя, как его любимый хозяин лелеет и бережет канарейку, как боится потерять свою красавицу-птичку. Воробей страдал от безразличия и невнимания хозяина. Однажды, когда тот открыл форточку, забыв закрыть дверь клетки, канарейка все-таки сумела выбрать момент и выпорхнула из своей клетки в открытое окно.
Сколько ни искал потом свою любимую птичку хозяин, так и не смог ее найти. Горевал мужчина долго. Он перестал покупать птичий корм и забывал кормить воробышка. Он и сам почти перестал есть, все время пропадал на работе, а домой приходил поздно, иногда и вовсе оставался на работе...
Просидев два дня без еды и воды, воробышек понял, что сам должен заботиться о себе. Он стал находить себе корм и питье сам, ненадолго вылетая из квартиры, но всегда к приходу хозяина прилетал обратно. Улететь навсегда не решался, хотя его опять звала с собой воробьиная стая. Хозяин совсем не заботился о воробышке, а тот довольствовался любой едой, если находил ее. А если не находил, то ложился спать голодным. И все равно не улетал.
Он любил…
Однажды хозяин заметил странное поведение воробья: стоило ему открыть форточку, как птица залетала в пустую клетку, оставшуюся от улетевшей канарейки, и тут же прикрывала за собой дверь.
- Что это с тобой, глупая птица? Зачем ты в клетке закрываешься? – спросил он у воробышка.
– Но ведь ты форточку открыл…
– Ну и что? Ты замерз и тебе в клетке теплее?
– Нет, не в этом дело, – ответил смущенный воробышек. – Я залетаю в клетку и закрываю дверь, чтобы не улететь. Я хочу остаться с тобой.
Хозяин рассмеялся.
– Ах ты, бедняжка, боишься с собой не справиться. Боишься улететь и быть неблагодарным? Значит, ты меня жалеешь, не хочешь оставлять меня одного? Я понимаю, я благодарен тебе. Только ведь ты не нужен мне. Думаешь, я горевать и плакать за тобой буду, как за канарейкой своей. Не буду. Лети, куда хочешь, если можешь, конечно. Я бы тебя давно сам выпустил, но думал, что крылышко твое еще слабое. Если окрепло, лети. Ты свободен.
Мужчина открыл окно. Воробышек понял то, что должен был понять уже давно: он не нужен хозяину, совсем не нужен. А дорожат только теми, кого любят. Только их боятся потерять. Воробей постоял на краю подоконника, грустно посмотрел в последний раз в небо, на крышу, где собралась сейчас его родная воробьиная стая. И посмотрел вниз. Земля была далеко, ведь квартира хозяина была на самом верхнем этаже. Потом он посмотрел в последний раз на хозяина – свою самую большую любовь в жизни, но тот даже сейчас не смотрел в его сторону. Воробышек мысленно попрощался с ним и, сложив свои крылья, камнем кинулся вниз.
Хозяин даже не посмотрел ему вслед и через некоторое время спокойно лег спать. И только на следующий день по дороге на работу мужчина увидел на земле разбившуюся насмерть птицу – воробья, который жил у него всю зиму. Увидел, но так ничего и не понял.
– Эх, глупая птица… Кто же тебя выгонял из дому? Пожил бы еще, окреп. Я ведь сказал: поживи, если хочешь, пока крыло не окрепнет. Ты улетел. И теперь все так грустно кончилось.
Ничего хозяин не понял. Не понял он, что не хотел воробышек улетать, не хотел свободы, которую ему так щедро дал хозяин. Воробышек хотел любви и плена. Хотел остаться со своим любимым, хотел быть всегда рядом с ним. Хотел, чтобы тот дорожил им, боялся потерять и запирал в клетку. Но этого не случилось. Он отпустил птицу и сказал, что отныне воробышек свободен. Вот только не знал умудренный жизнью мужчина такую простую истину: свобода от любви влюбленному не нужна. Он хочет сладкого плена.
