Все больше лет проходит с той страшной войны, все меньше остается людей, переживших испытания военных лет… Бесконечен поток героев Бессмертного полка, но никакие памятные мероприятия, парады и шествия не могут передать величия подвига советского человека, победившего фашизм и освободившего мир от нацистского рабства. Это не только героические победы на поле боя, не только стойкость и мужество солдат и офицеров. Это великий человеческий подвиг тыла, тех, кто изо всех сил приближал победу…
Одну такую историю, поразившую нас стойкостью, преданностью, цельностью и безграничным мужеством женщины, мы записали со слов Далгата Шапиевича Ахбердиева, заслуженного врача РД, отличника здравоохранения СССР, много лет проработавшего в Кизилюртовской больнице. Наверно, сегодня в Кизилюрте нет ни одного жителя старшего поколения, кто не знал бы Далгата Шапиевича, но не все знают, что он еще ребенком в первые дни войны оказался в эпицентре тех страшных событий…
Отец Далгата Ахбердиева, Шапи Ахбердиев, уроженец Хунзаха, был кадровым офицером Красной армии, командиром эскадрона 3-й кавалерийской дивизии. Уже шла Вторая мировая, немецкие войска уверенно занимали европейские территории. На место своей службы, в городок Каменск-Струмиловка, к западу от Львова, офицер забрал и свою семью – жену и трёхлетнего сына. Весной 1941 года Шапи Ахбердиеву присвоили звание капитана.
Молодая горянка Патимат понимала, что времена предстоят нелегкие: на границе часто происходили провокации, сводки из приграничных районов были тревожные… Но сомнений у нее не было: она должна быть рядом с мужем!
Жизнь военного городка была размеренной и спокойной. По вечерам в выходные дни привозили кинофильмы, и офицеры с семьями смотрели «Чапаева», «Кубанских казаков», «Веселых ребят»… Вот и в тот день, 21 июня, после сеанса в кинотеатре молодые семьи гуляли, допоздна пили чай…
Ночью в дверь офицера постучали: капитана Ахбердиева срочно вызывали в штаб полка. К ночным вызовам Патимат уже привыкла. Помогла мужу собрать вещи. На вопрос «Когда вернёшься?» он коротко ответил: «Не знаю».
После его ухода она так и не уснула, а на рассвете соседка забежала в дом: «Патимат, собирайся! Война началась!» В военном городке весь офицерский состав ушел по тревоге. С запада доносились звуки бомбежек, бледное рассветное небо было освещено заревом взрывов…
Пока Патимат собирала вещи, началась настоящая бомбёжка. Вокруг рвались бомбы! Женщины собрались в кучку, чтобы поддержать друг друга, и стали пробираться к лесу. В небе кружили фашистские самолеты и продолжали бомбить жилые поселки и села. На их глазах погибли несколько женщин. На руках у одной был 10-месячный ребёнок, он, плача, прижимался к телу матери. Какая-то женщина, бывшая с ними, схватила дитя, прижала его к себе и побежала дальше…
Невозможно пробежать мимо крохотного малыша, у которого убита мама, невозможно оставить свою подругу с детьми на руках погибать под взрывами. Это потом ты понимаешь, что поступил правильно, по-человечески, по-Божьему, а в ту секунду что-то другое движет тобой, заставляя обернуться, схватить слабого, поддержать раненого. Наверное, это и есть душа…
Вокруг взрывы, свистят пули, плачут дети, кричат женщины. Патимат с ужасом подумала: «А вдруг со мной что-то случится? Неужели мой мальчик попадет в руки фашистов? Что нас ждет впереди?» Но никто не мог ответить на её немые вопросы, лишь неистребимая материнская воля выжить и спасти своих детей двигала этими женщинами.
В это время наши бойцы уже рыли окопы. Среди них Патимат увидела знакомое лицо – это был рядовой из Дагестана, кумык Айдемир, который частенько заходил в ним в гости. На вопрос Патимат о муже Айдемир ответил, что капитан Ахбердиев воюет на передовой, и махнул рукой на запад. «Пусть Аллах вам поможет, Патимат, берегите себя и детей!» – с этими словами красноармеец скрылся в гуще пехотинцев, шедших навстречу вражеским войскам. В это самое мгновение они услышали грохот канонады: очередь зенитки прошила вражеский бомбардировщик. Дымя горящим хвостом, самолет рухнул в чащу леса и взорвался…
Идти женщины могли только лесом: фашисты в первую очередь взорвали железную дорогу. Впереди бежала женщина, обнимая подушку. Во время очередной бомбёжки все легли в траву, и кто-то спросил, почему она несёт подушку? Патимат на всю жизнь запомнила этот растерянный, безумный взгляд женщины, вдруг осознавшей всю тяжесть горя – в первые мгновения паники она схватила из кроватки не своего малыша, а подушку. В отчаянии она закричала: «Васенька! Мой родной Васенька!» и рухнула на подушку… Женщина так и умерла от нервного потрясения на подушке, ещё хранившей тепло и запах её Васеньки…
Много горя видела потом Патимат, но мгновенно почерневшее от горя лицо той женщины с подушкой до самых последних лет её жизни стояло перед глазами как олицетворение первых дней войны.
Рядом с Патимат через лес пробиралась и сибирячка Татьяна, подхватившая кроху с тела матери, теперь девочка прижималась к телу защитницы. У всех женщин на руках были малыши, а дети постарше цеплялись за платья мам.
Лёжа под обстрелами и бомбёжками, прикрывая своими телами детей, Патимат и все женщины обращались в молитвах к Всевышнему, каждая на своем языке: «Не о себе просим, Всевышний, детей наших сбереги и сохрани им жизнь!»
А матери умирали… Ещё одна женщина погибла под обстрелом, оставив 6-летнюю девочку. Чем утешить ребенка, на глазах которого маму убил фашистский снаряд? Патимат прижала к себе хрупкое тельце малышки и вместе с ней безутешно заплакала. Слезы горя – они такие, нет в них облегчения…
В это время женщин догнал солдатский фургон, уходивший в глубь леса. Бойцы посадили в него женщин с детьми и довезли до танковой части, укрывшейся в лесной чаще. Молодой лейтенант успокоил отчаявшихся женщин: им выделили грузовой автомобиль. Сибирячка Татьяна быстро залезла в кузов, а Патимат из-за беременности не могла подняться на высокий борт машины. Таня протянула руку, а снизу ее подсадил совсем юный офицер-танкист. Никогда не забудет Патимат, с какой заботой он устроил их всех в кузове, укрыл ветками для маскировки, как разъяснял, что они должны делать и как себя вести в разных ситуациях. Самое страшное выносит наружу война-убийца, но и самое прекрасное в человеке раскрывает!
На этой машине они добрались до Львова. Полуразрушенный вокзал был битком набит людьми, пассажирских поездов не было, на их счастье попался один товарный вагон, оставшийся после выгрузки угля. В этом товарном вагоне, ставшем их спасением, под бесконечными бомбардировками и обстрелами женщины выехали в тыл. Не попадись он им – все погибли бы от бомбёжек или попали бы в руки фашистов.
Сколько таких удачных совпадений случалось с ними по дороге, но Патимат была уверена, что Всевышний бережет беззащитных женщин и детей в горниле войны, внимая их горячим мольбам.
Очень много воспоминаний о тех днях пронесла Патимат через всю жизнь: как на каждой остановке простые советские люди выносили им еду и одежду, предлагали им помощь. Как поддерживали их военные, местные власти. Несмотря на неожиданное нападение, в тылу все службы уже были мобилизованы и упорядочены, вся система работала четко, без сбоев, как хорошие часы. Так, останавливаясь в разных городах, состав доехал до Саратова. Здесь женщин, попавших под первые фашистские бомбёжки, встретили тепло. Уставшая, обессиленная Патимат не могла прийти в себя от потрясений последних дней и не находила себе места от тревоги за мужа.
Всем офицерским женам предложили эвакуацию в глубь страны – за Урал, в Сибирь, в безопасные места. Но Патимат твердо знала, что у неё одна дорога – в Хунзах. Из Саратова её отправили в Астрахань, а оттуда на пароме – в Махачкалу.
Здесь Патимат сразу поехала на Хунзахский колхозный двор, оттуда на колхозной арбе – в горы. Родные уже попрощались с Шапи и Патимат: все были уверены, что они погибли в первые часы войны. И теперь весь Хунзах устроил паломничество в дом отца Шапи, чтобы поздороваться с горянкой, чудом оставшейся в живых, и узнать хоть какие-то новости о войне. Патимат была первым и пока единственным человеком в районе, кто мог рассказать от первого лица о первых страшных днях войны.
Чуть позже, в ноябре 1941 года, у Патимат родилась девочка. Она знала, ради чего она должна жить и работать: дети советского офицера должны вырасти достойными людьми, и она обязана поставить их на ноги…
С тех пор прошло много лет. Патимат, педагог по образованию, многие годы проработала учительницей в школах Хунзахского района, была заведующей детским садом в Хунзахе, и даже после ухода на пенсию осталась с детьми как воспитательница. За свой труд она награждена медалями «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», «За трудовое отличие», «Ветеран труда».
Но не они стали главными достижениями Патимат: настоящая, искренняя любовь и уважение сельчан, чистая детская любовь воспитанников детсада, прекрасные дети – вот её награды!
Не иссякнут в горах Дагестана чистые родники, не высохнут альпийские луга, будут охранять покой горцев древние скалы… Так не иссякнет и память о Патимат, победившей фашистские бомбы.
P.S. Далгат Шапиевич нашел могилу отца в Кизляре спустя 76 лет после окончания войны.
