Ваху Магомедовна Османова – советский и российский государственный и общественный деятель. Депутат Верховного Совета СССР 10 созыва. Член ЦК ВЛКСМ, делегат XIX и XX съездов ВЛКСМ, участник XII фестиваля молодёжи и студентов в Москве. Была первым секретарем горкома ВЛКСМ г. Каспийска, секретарем горкома КПСС г. Каспийска, начальником УСЗН муниципалитета г. Каспийска. Награждена Орденом Трудовой Славы III степени, лауреат премии Ленинского комсомола.
О встрече с Ваху Магомедовной договориться было легко: чувствовалось, что она умеет ценить свое и чужое время. Ваху Магомедовна из той замечательной породы людей, которые не говорят, а делают.
– Мою жизнь можно описать короткой поговоркой «По труду и честь». Родители мои родом из Сергокалинского района, они работали на заводе «Дагдизель». Я тоже совсем девчонкой пришла на каспийский завод точной механики. Сразу взяли на участок электромонтажницей. Делу научилась очень быстро – наставники были прекрасные, и бригада дружная. Наша бригада была комсомольско-молодёжной, всегда побеждала в соцсоревнованиях, и я работала на совесть. В то время я напоминала ртутный шарик: все время в движении, все время в каких-то делах, встречах, мероприятиях – и мне это нравилось, я чувствовала пульс жизни.
Вот представьте – с первых школьных дней детей вовлекают в октябрятские отряды – их вожатые готовят с ними мероприятия, сценки, водят их в кинотеатры; потом они становятся пионерами – тут уже комсомольцы шефствуют, и тоже они под заботой и опекой старших. В то время дети не оставались без внимания. Я отнюдь не идеализирую то время – всякое бывало во все времена, издержки при любом строе неизбежны, но эффективность организующего начала в советском обществе невозможно переоценить.
Меня включили в заводской комитет комсомола, потом избрали делегатом на Всесоюзный съезд. Уже там включили в ЦК ВЛКСМ. Увидев во мне организаторские способности, предложили возглавить горком комсомола – мне приходилось учиться всему на ходу, работать нужно было много, а праздники и выходные становились самыми загруженными и ответственными днями, но такая насыщенная жизнь была мне по нутру, она стала естественным продолжением моего внутреннего беспокойного мира.
В те времена так было, я и сейчас считаю, что это правильно: и профессионал, и политик, и общественный деятель должен начинать с азов, с самого низа, это есть гарантия разумности и целесообразности принятых им впоследствии решений…
К тому времени я уже поступила на экономический факультет ДГУ заочно. Сессии сдавала наравне со всеми, без поблажек. Мне нравилось так жить – ярко, насыщенно, на пределе. Мне казалось тогда, что впереди безграничное, безоблачное, светлое будущее…
Ваху Османовна прервала рассказ, покачала головой…
– В те же годы меня избрали депутатом Верховного Совета СССР. Это ведь была общественная нагрузка, то есть никто не освобождал от работы, напротив, забот и хлопот прибавилось – принимать избирателей, собирать наказы, ездить на сессии. Тогда меня очень выручила привычка строго организовывать свое время – за годы моего депутатства не осталось без внимания ни одной просьбы и наказа, бывали случаи, когда я с бланком депутатского наказа шла на прием к министрам. И попадала же к ним! Сама удивлялась – в приемной сидели солидные мужчины с портфелями и в галстуках, а министр почти сразу вызывал меня. И объяснял: «Как можно такого юного депутата заставлять ждать? Ей всего-то и нужна асфальтированная дорога в район!»
В эти же годы я вступила в партию и с тех пор из неё не вышла – до сих пор состою в рядах КПСС, хотя сегодня это уже не та партия... Опять же я понимаю: время идёт вперед, все меняется, появляются новые ценности и ориентиры, но сегодняшние лично для меня непонятны, увы!
Союз развалился как раз в тот год, когда я окончила Высшую партийную школу. Могу сказать, что для меня это было почти личной драмой – такое правильное и логичное устройство страны внезапно разрушилось, при этом взамен ведь ничего не было создано, во всем был хаос, по сей день восстанавливаются социальные, общественные, производственные связи. 90-е годы были самым настоящим испытанием для России.
Несколько лет после развала страны я проработала в налоговой службе.
В середине 90-х мэром Каспийска стал один из моих соратников по партийно-депутатской работе Руслан Гаджибеков. Он и пригласил меня возглавить Управление социальной защиты населения администрации Каспийска. С 1997 года в течение 23 лет я руководила управлением. Хочу сказать, что многим работа органов соцзащиты представляется работой непосредственно с субъектами защиты – многодетными семьями, малоимущими гражданами, людьми с ограниченными возможностями здоровья и прочее. Но это не так – нам в основном приходится работать с документами. Существуют законы, регламентирующие работу органов соцзащиты, и мы должны проследить, чтобы все необходимые документы были представлены для оформления пособий. Если была малейшая возможность назначить пособие – мы в отделе эту возможность использовали. Я строго требовала от сотрудников, чтобы они проявляли максимум внимания к каждому пришедшему за помощью, подробно объясняли людям, какие справки необходимы, где их получить, как заполнять бланки и документы.
В те сложные годы, когда я только начинала работать, к нам приходили люди, которые крайне нуждались в помощи, но при этом ни под одну обозначенную для социальной защиты категорию не попадали. Тогда у меня возникла мысль создать благотворительный фонд для помощи нуждающимся горожанам. С этим предложением обратилась к мэру – он сразу же поддержал и пообещал свою помощь и при создании фонда, и в ходе его работы. Так оно и было – мы помогали нуждающимся людям с продуктами, с лекарствами, с лечением, с жилищными условиями и многим другим. До сих пор люди, получившие поддержку от фонда, с благодарностью вспоминают наши акции – значит, мы не зря работали.
За окном уже темнело, а мы все ещё слушали нашу собеседницу. Ваху Магомедовна рассказывала, как ей работалось с разными министрами и мэрами, говорила о кадровой политике, о нынешней партийной и общественной работе. О религии и вере.
– Всегда жила по совести, много работала, вырастила детей, у меня уже 3 внуков. Мои бабушка и дедушка были богобоязненными людьми, вера бабушки во Всевышнего была именно внутренней, настоящей верой. Не напоказ, не для того, чтобы все видели, что она соблюдает пост, а потому, что она считала обязательность соблюдения норм ислама непреложной истиной. Могу сказать, что таких, как моя бабушка, было немного во все времена. В Сергокале бабушку Муслимат называли святой: не имея образования, она знала арабский язык и читала Коран, хотя это не поощрялось в советское время; правда, никто и не запрещал совершать обряды, никто не осуждал и не подвергал гонениям за веру.
Сегодня вся молодёжь – с бородами и в хиджабах, а истинной, исцеляющей и очищающей веры нет… В этом, наверное, есть и наша вина – как наставников, как старших. Я до сих пор не перестала себя чувствовать ответственной за людей, что живут рядом со мной, и сейчас стараюсь им помочь советом, добрым словом. Оглядываясь назад, понимаю: мало кому жизнь предоставляет столько возможностей, сколько она дала мне. Если кто-то вспомнит о моих делах, помощи и поддержке – спасибо им за это огромное, а не вспомнят – тоже не беда, я ведь не ради благодарности это делала…
