В этом году исполняется 110 лет со дня рождения народного писателя Дагестана, общественного деятеля и ветерана Великой Отечественной войны Хизгила Давидовича Авшалумова (1913 –2001). Предлагаем нашим читателям отрывок из его интервью 1999 года, в котором фронтовик рассказал о своем творческом пути, об участии в Великой Отечественной войне.
« – Хизгил Давидович, Вам, известному писателю, воину, гражданину, есть много что вспомнить в канун XXI века.
– Мне уже за восемьдесят, воспоминаний никогда не писал, и боюсь, рассказ мой будет немного рыхловатым. Родился я в селении Нюгди Дербентского района в крестьянской семье. Матери не помню. Отец умер, когда мне было 13 лет. Родственники мои были неграмотными, и никто не заботился о моей учебе. Да и школы не было в селе. Ее открыли позже благодаря инспектору Наркомата просвещения Т.Шалбузову.
Когда умер отец, я взял на себя заботы о младших братьях и сестрах от второй его жены: работал подпаском в колхозе, хлеб, овощи выращивал, за плугом ходил. Я не стал бы ни журналистом, ни писателем, если бы не случай.
Поля, окружавшие наше село, носили различные названия. Одно называлось «Кровавым», другое – «Сумасшедший злак». Было поле «Смерть женам». Бытовало предание: у того, кто вспашет это поле, умрет жена. И его никто не пахал, на нем было клеймо проклятия. У нас было предание: если у мужчин рождаются одни девочки, его называли хамом. Значения слова никто не знал. Такие люди обвязывались красным матерчатым поясом – кушаком.
Так вот у одного из сельчан рождались одни девочки, и, когда в очередной раз жена была в положении, он пригрозил ей: если ты опять принесешь девочку, я пойду пахать поле «Смерть женам». Бедняжка, веря преданию, рыдала целыми днями. Мне стало жалко эту женщину, и однажды я написал в газету заметку, подвергнув критике ее мужа.
Газета выходила в Дербенте. Заметку мою опубликовали. Она имела успех у читателей, но в родном селе поднялся переполох, многие мужчины и женщины ругали меня за нее. Народ, находился под страхом не только этого, но и других суеверных обычаев. Меня ругали за то, что при новой, Советской власти нельзя было гласно говорить о вредных обычаях. Да и начальство из Дербента пришлет в село пахарей, начнут вспахивать поле «Смерть женам», и одна за другой станут умирать наши женщины-матери. А тут из редакции газеты пришло письмо, в котором расхвалили мой материал и просили, чтобы в дальнейшем я не терял с газетой связь. Ну я и не прекращал писать в газету. Писал о новостях села, о колхозных делах, о людях.
Через некоторое время меня пригласили работать в газету «Захметкеш» /«Труженик»/. Начали публиковать мои зарисовки, статьи, новеллы, рассказы. Работал я в редакции до мая 1937 года. Потом меня пригласили в Махачкалу научным сотрудником в Дагестанский научно-исследовательский Институт истории языка и литературы. Мне, молодому, пришлось тогда работать с такими учеными, имена которых были уже известны во всем Дагестане: это Алим-Паша Салаватов, Микаил Шигабудинов, Сайгид Абдуллаев, Магомед-Сайд Саидов и другие. Рядом с ними я получил духовное развитие, расширил мирознание. Работая в Институте, я собирал татский фольклор, который вошел в сборник татского фольклора, изданный в 1940 году.
– Хизгил Давидович, среди дагестанских писателей Вы один из тех, кто в первые же дни Великой Отечественной войны встал на защиту Отечества. И после войны, как известно, долго служили в Советской Армии. Разумеется, писали о фронтовых дорогах, сражениях, о боевых друзьях.
– День объявления войны был воскресным. С утра я ходил на море, купался, загорал. По возвращении домой вижу: у столба, на котором установлен громкоговоритель, собрался народ. Я подошел, спросил: «Что происходит?» Мужчина, стоявший рядом, ответил: «Война началась с Германией. Иди домой, готовь рюкзак».
О начале войны по радио сообщал В.М.Молотов. Пришел домой. Жена уже знала и плакала.
Через неделю я уже был на фронте. Служил в кавалерийском полку. Сначала гордость заполняла сердце: обнажив сабли, не касаясь земли, мы летели на врага. Но вскоре поняли, что кавалерия на этой войне, как в гражданской, не приведет к успеху. Царицей была пехота. Бывали случаи, мы мчались в атаку, а пулеметные и автоматные очереди косили нас.
Впервые я был ранен осенью 1942 года в 30 километрах от Туапсе, в горах. Рана была тяжелая, в левый бок. Недалеко от меня, в этих же местах, воевал известный аварский писатель Маго мед Сулиманов (об этом я читал из его произведений). Раненого, меня привезли в Туапсе, а оттуда – санитарным поездом в Сочинский госпиталь. Когда стали бомбить и Сочи, нас поездом 24 1 отправили в Тбилиси. Здесь я долго лечился.
Однажды, узнав, что я из Дагестана, один из раненых офицеров говорит мне: «Хизгил, я читал роман вашего писателя Магомеда Хуршилова «Сулак-свидетель». Здорово, понравилось». – «Откуда он достался тебе» – удивился я. – Ведь мы его обсуждали в Союзе писателей перед войной. Значит, Магомед уже издал его. Молодец!» – «Из Дагестана прислал мой друг», – ответил офицер.
Пять с лишним месяцев лечился я в Тбилиси. Потом меня направили в резервную часть. И опять на фронт. Теперь я уже принимал участие в наступлении – в битве за Кубань. Второй раз меня ранили в районе Георгиевска. После выздоровления направили на переподготовку офицерских курсов в Среднюю Азию, в Андижан. Среди нас были офицеры, получившие ранения и находившиеся в запасе. Пока мы находились на переподготовке, наши войска уже перешли с боями границу СССР.
После окончания курсов нас направили в действующую армию, наступавшую в Германии. Штурмовать Берлин мне не удалось. Но мечтал, если останусь живым, побывать в рейхстаге, в гитлеровском логове. На третий день после победы мы, офицеры, договорились посетить эти места. После обхода помещений нас повели в канцелярию Гитлера. Не описать нашу гордость и за себя, и за нашу страну, и за нашу славную армию, победившую такого злого врага благодаря сплоченности и братскому единению всех народов Советского Союза.
Х. Авшалумов с дочерью Людмилой
– После окончания войны Вы продолжали служить в армии?
На войне я был дважды тяжело ранен, контужен, и хотелось вернуться в Дагестан, продолжить работу в Институте истории, языка и литературы. Я написал рапорт об увольнении из армии. Но мне отказали, потому что в моей биографии было указано, что я журналист и писатель. Направили сначала военным корреспондентом в Белоруссию, а потом служил в военных округах 242 Казахстана, Баку, Сталинграда и т.д. И так одиннадцать лет военным корреспондентом ездил по стране, писал о службе, о жизни солдат и офицеров Советской Армии. Демобилизовался я в 1955 году после четырнадцатилетней службы в армии в звании капитана.
По приезде в Махачкалу устроился работать корреспондентом республиканской газеты «Дагестанская правда». Часто ездил по районам, вникал в жизнь горцев, полеводов, чабанов, рыбаков, писал о них очерки, зарисовки. Мне самому было это интересно
В те годы в «Дагестанской правде» работали очень опытные, одаренные писатели-очеркисты: Миши Бахшиев, Виталий Горбач, Александр Грач, Александр Шмонин, Дмитрий Трунов и другие. Одновременно с очерками мы печатали в газете рассказы, юморески. Здесь же были опубликованы получившие одобрение у читателей мои рассказы «Встречи у родника», «Жених бабушки Фатьмы», «Возмездие» и другие. Сюжет этих рассказов подсказала сама жизнь. В Цумадинском районе мне рассказали такой случай: влюбленный в доярку парень решил похитить ее. Когда в доме жениха развернули бурку, оказалось, что вместо невесты похитили ее бабушку. Так и получился у меня рассказ «Похищение бабушки Фатьмы».
Потом меня пригласили работать в Союз писателей Дагестана консультантом. Был и секретарём парторганизации, и председателем профкома, и руководителем секции
<…>
- Как отразились на жизни писателей Дагестана сегодняшние изменения в стране?
Народ не только не получил того, что ожидал, но многое потерял. Разрушена наша великая страна. Это очень сильно повлияло на жизнь и наших писателей. Можно сказать, они бедствуют. У меня есть новелла, где говорится о том, чтобы плакать, тоже надо иметь настроение. Чтобы творить, тем более надо иметь вдохновение. Писатель - легко ранимый человек. Ему необходима моральная и материальная поддержка. Они сейчас этого лишены. Они даже растерялись, не зная, о чем писать, что воспевать. В газете была напечатана беседа одного корреспондента с русским писателем В.Распутиным. На вопрос, над чем работаете, он ответил, что то, что мы видим и переживаем сейчас, далеко переходит даже художественное осмысление. Но писателям надо писать, работать. Это наша судьба, наше призвание. Жалко мне молодежь. Много у нас пишущих ребят, но нет у них опоры. Их книжки не выходят, они лишены всего необходимого, у них нет жилья. И как писать в таком неблагоустроенном мире?
– Хизгил Давидович, вот-вот мы вступим в третье тысячелетие. Какие книги, каких поэтов и писателей Вы взяли бы с собой в двадцать первый век?
– Хороших писателей и хороших книг много. Но среди них я взял бы с собой стихи Пушкина и Есенина, романы Л. Толстого и Достоевского, «Мой Дагестан» Р.Гамзатова и «Похождения хитроумного Шими Дербенди» Х. Авшалумова. Всех книг и авторов не перечислишь.
– Ваше пожелание дагестанцам?
– Мира – нашей земле. Сплоченности – народу».
1999 г. Беседовал народный поэт Дагестана Абдулла Даганов.
(публикуется в сокращении по книге "Хизгил Авшалумов – мудрец из Нюгди". Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 2013 г.)
