– Привет, просыпайся, – кто-то тихонько тормошил меня, – ты станцию проехала.
– Да? – я ничего не понимала.
– Я вижу – ты, а ты спишь, – улыбаясь, говорил кто-то знакомым голосом.
Но я никак не могла узнать его. Облик был знакомый, но размытый, нерезкий. И я потёрла ладошкой глаза, пытаясь смахнуть сонную пелену. Перестук колёс, оказывается, убаюкал меня.
– Привет, – наконец ответила я, – уснула вот, а какая станция?
– Сейчас «Аннино» будет, – ответил знакомый незнакомец.
– Ч-чёрт, проехала, – вскочила я.
– Я тоже, – улыбнулся парень.
Поезд затормозил, и я, вскочив, словно боясь опоздать, вышла из вагона. Следом вышел и парень, чьё имя я никак не могла вспомнить, хоть оно и вертелось у меня на языке.
– А я вижу, ты едешь, подойти не мог, народу много было, думаю, встанешь – и поздороваюсь, а ты на «Янгеля» не встала, ну и понял, что проехала, – слышался сзади немного торопливый голос.
– Спасибо тебе большое, – улыбнулась я догнавшему меня парню.
– Да не за что, – улыбнулся он в ответ, – Джамиля тоже приехала, да?
– Дима! – Я сразу вспомнила его имя.
– А то я звоню ей, отвечают «вне зоны», пишу – нет ответа, на квартире вашей тоже никого, – улыбка исчезла с его лица, – а твоего номера у меня не было.
– Дима… – единственное чего хотелось мне в этот момент – исчезнуть, убежать, и кроме его имени я ничего не смогла выговорить.
В этот момент подошёл поезд, шедший в обратную сторону, и я, словно пытаясь убежать, ступила в открывшиеся двери вагона. Шагнувший следом Дима что-то говорил, но шум поезда заглушал его слова, да и не слушала я, что он говорил. Я лихорадочно соображала, что же ему ответить. Но ехать было недолго, всего одну станцию.
Двери вагона снова открылись, и я, выйдя на перрон, торопливыми шагами направилась к эскалатору. Я ничего не слышала и никого не видела. В голове билась одна единственная мысль: «Как ему сказать?»…
– Мади, – услышала я сзади обиженный голос Димы, – не убегай, скажи как есть.
– Что ты хочешь услышать? – обернулась я к нему.
– Она за своего вышла, да? – глаза Димы были полны грусти.
– Да! – быстро выпалила я и пошла дальше.
– Передай ей, что я всё равно люблю её, – чуть слышно сказал он мне вслед.
– Хорошо, – ответила я, пытаясь сказать это как можно равнодушнее, но не смогла, слёзы рванули из глаз вопреки моей воле. Пытаясь ускорить шаг, я чуть не упала, споткнувшись о бордюр.
– Осторожнее, ну куда ты бежишь, – Дима подхватил меня под руку.
– Никуда, – всхлипнула я, пытаясь торопливо вытереть слёзы.
– Ну что ты плачешь, – Дима всегда был заботливый, и я даже завидовала Джамке, что отхватила себе такого парня.
– Да так, – ответила я, и слёзы вновь покатились по моим щекам.
– Не переживай ты так, наверное, так лучше для неё, у вас же там свои законы, – Дима, немного неуклюже вложил мне в ладошку платок, – просто передай мои слова и всё.
– Не передам, – тихо ответила я, немного успокоившись.
– Жаль, – ответил Дима, но после некоторой паузы добавил, – ну, когда увидишь, на словах передай, так же никто не услышит.
– Я её не увижу, – сухо ответила я.
– Вы поругались, да? – удивлённо спросил Дима.
– Её никто больше не увидит, её больше нет, – медленно, негромко произнесла я.
– Как нет? – лицо Димы побелело.
– Не надо было отпускать её, – ответила я, – я говорила тебе, дурак!
– Что случилось? – Дима схватил меня за плечи.
– Всё случилось, уже всё случилось, – я спокойно сняла его руки с плеч, – не надо было отпускать, я говорила вам, что это опасно.
– Она говорила, что на свадьбу, – Дима опять заговорил торопливо, словно боясь не успеть всё сказать, – говорила, что мама зовёт, да и ты же, вот, постоянно ездишь.
– Я это я, я из другого района, у нас такого не бывает, а у них бывает, – я старалась не смотреть Диме в глаза, в них было столько горечи.
– Что, что, что бывает? – вдруг закричал Дима, да так, что даже прохожие обернулись.
– Дим, – спокойно сказала я, – ты же видел, я ездила, а она нет, она всё время, что ты её знал, никогда не ездила туда.
– Она говорила, что с мамой поругалась и поэтому не ездит, – мне показалось, что Дима сейчас заплачет.
– Она разведённая, одна уехала в Москву, это у них приговор, – как я ни старалась, но у меня комок вновь подкатывал к горлу.
– Какой приговор? – Опешил Дима.
– Смертный… – как можно тише сказала я.
– Она… она… – пытался что–то произнести Дима.
– Да, её больше нет, – я словно старалась сделать Диме ещё больнее.
– Но мама же, она говорила мама, свадьба сестры, – бессвязно бормотал Дима.
– Мама ничего не решает там, её просто заманили, – вздохнула я.
– И ты дала ей уехать, – заплакал Дима.
– Я тоже недооценила всю опасность, у нас такого не бывает, я знала, что у них в районе такие обычаи, но таких случаев давно не было, подумала, что она лучше знает, что делает, – я словно пыталась оправдаться.
– Ты так несерьёзно предупреждала, – по щекам Димы катились слёзы.
– Думала, что она согласилась там за своего выйти, да мало ли что, – слёзы невольно покатились и по моим щекам.
– Звери! – плакал Дима.
– Вас увидели тут, вместе, – я пыталась поймать слезинки платочком, что дал мне Дима, – обманули и её, и маму, маме сказали, что нашли ей жениха.
– Да мало ли кто и с кем тут ходит, – зарыдал Дима.
– Узнали, что вы живёте вместе, – продолжала я, – снимаете квартиру.
– Какой смысл во всём этом? – шептал Дима, – какой смысл?
– Смыть позор с рода, – сухо ответила я, – тебе не понять.
– Надо заявление написать, наказать, – плакал Дима.
– Это бесполезно, там все всё знают, и милиция, и полиция, – я закрыла глаза, я не могла больше смотреть на Диму.
– И это всё в одной стране, – схватился за голову Дима.
– Она была счастлива с тобой, – непонятно почему улыбнулась я и потрепала его непослушную шевелюру, точно так же, как это делала Джамка, – она любила тебя, ты подарил ей счастье.
Сжав в руке платок, который дал мне Дима, я пошла прочь по аллейке. Ни слёз, ни эмоций у меня больше не было. Но и сил смотреть на плачущего Диму, которого я всегда видела только весёлым и улыбающимся, у меня не было. Я шла не оглядываясь, шла неторопливо, а мне хотелось бежать…
