В декабре в Доме дружбы прошла выставка известного фотохудожника Мурада Гамидова.
Персональная выставка для художника – это всегда признание его таланта, его вклада в развитие культуры. Побывав на выставке, я была настолько очарована спокойной сдержанностью тонов и игрой света на его снимках, что захотелось познакомиться поближе с автором и обязательно рассказать о нём читателям.
Мы каждый день ходим на работу, смотрим в свои окна на привычные картины, и лишь единицам удаётся в привычной суете повседневности заметить пробивающийся между тротуарными плитками росток одуванчика или трогательную парочку воробьёв, прижавшихся друг к дружке на ветке дерева. Видеть вокруг проявления жизни во всем их многообразии – это дар. А суметь поделиться этим со всеми и заставить оглядеться вокруг себя совершенно новым, прозревшим взглядом – это талант, которым Мурад обладает в полной мере.
Используя свои фотоработы как пособие для знакомства с природой нашего края, Мурад не только открывает всему миру красоту горных вершин, альпийских лугов и речных долин Дагестана, он, прежде всего, говорит нам, его жителям: смотрите, любуйтесь, цените!
Мы пригласили Мурада в редакцию, и даже недолгое общение с ним показало: наш гость – многогранная талантливая личность. Его рассказы о дальних путешествиях, об охоте на удачный кадр или нужный ракурс увлекают и буквально зовут за собой. Вопросы наши сыпались нескончаемым потоком, Мураду пришлось бы провести с нами не одну неделю, чтобы ответить на них. Однако о главном он успел рассказать.
Несколько лет назад, будучи вполне успешным и состоятельным предпринимателем, буквоед и перфекционист во всём, что касается дела, Мурад вдруг увлекается художественной фотографией, и она становится для него выражением себя как Художника, выражением его творческого отношения к миру, к природе, к людям. Как произошла эта метаморфоза в сознании и образе жизни Мурада? Или это всегда было частью его внутреннего мира? Многое объяснили нам рассказы Мурада о детстве, о семье.
– А ведь нас никто не воспитывал! – вдруг прервал свое повествование Мурад. – Не могу вспомнить, чтобы меня учили, как себя вести со старшими или сверстниками, чтобы заставляли трудиться – всё это было само собой разумеющимся, последовательным и разумным проявлением общего сельского и внутрисемейного уклада. Родители трудятся ради благополучия своих детей, и дети им в этом помогают.
Родившись в городе, почти всё своё детство Мурад провёл в родном селе Урахи, известном своими ремесленными и земледельческими традициями, учёными, писателями и поэтами. Именно из детства его любовь к суровым, величественным скалам, к узким горным тропинкам, прохладным ручьям, неброской красоте горных склонов и сиянию белоснежных вершин.
– Природа для меня – это жизнь и излучение энергии. Нечто загадочное, данное нам сверху. Почему-то мне казалось, что об этом знаю только я, и хотелось поделиться своим открытием со всеми. Тогда же и зародилось желание как-то передать свой восторг, своё видение…
– В рисунках? Но на них упрямо не находили отражение настроение, ощущение волшебного преломления света, игра теней, которые в мгновение меняли весь пейзаж. И вот однажды, – рассказывает Мурад, – прогуливаясь по Москве лет восемь назад, я увидел уличную выставку фотографий, и одна из них просто приковала меня – я долго стоял возле неё, не мог оторваться. Я был поражен: как человек смог передать душу природы в обыкновенной фотографии! И в тот день я сказал себе: «Если кто-то смог, почему я не могу?» А внутри уже звенело: я смогу!
Это и был тот самый переломный момент, после которого образ жизни Мурада совершенно изменился. Помните, как в сказке: налево пойдёшь – коня потеряешь, направо пойдёшь – с сумой останешься… И пошёл Мурад прямо – навстречу новому миру, новым путешествиям и новым открытиям…
– Ты как-то по-особенному относишься к фотографии… А ведь она, по сравнению с художественной картиной, традиционно воспринимается как безжизненная копия реальности.
Мурад задумывается:
– Думаю, что воспринимаю фотографию как инструмент для познания, исследования всего, что нас окружает.
С другой стороны, фотография – как память об этом: то, что ты хочешь оставить людям, сохранить для будущего, в том числе и свои чувства, своё мировосприятие. Обратившись к фотографии, я мечтал донести до людей красоту, которой очень много вокруг нас. Просто мы в суете зачастую не обращаем на нее внимания. В каждом рассвете, в каждой капельке росы, в каждой букашке, травинке и цветке столько мудрости и гармонии, и для понимания этого нужно просто всмотреться в привычное… Вроде, вот скала, вроде щелкнул ... – нет, не то... Пытаешься уловить следы или признаки того, что она живая... Вот так методом проб и ошибок я осваивал эту науку. Ну, а Дагестан, наши горы – для меня неисчерпаемый источник энергии. Дагестан – это огромный мир, он гораздо больше, чем то, что мы видим на карте. Именно через художественную фотографию я открыл для себя Дагестан и пытаюсь познакомить с этим открытием всех.
Путешествуя по разным уголкам мира, открывая для себя новые страны и новых людей, традиции, порой незнакомые, а порой в чём-то схожие с нашими, Мурад убеждался: даже крохотное село в горах – это огромный богатый мир, где рождение – рядом со смертью, горе – рядом с радостью, праздник – рядом с трауром и где у каждого, даже у крохотного ребёнка, есть своё место в этом вечном и непрекращающемся действе.
Посмотрите на его снимки – их трудно назвать фотографиями, настолько они пронзительные и завораживающие. Лошадь, лениво пасущаяся на лугу, тени туч, бегущих по небу и цепляющихся за скалы, лучи света, собирающие композицию в единое целое и одухотворяющие ее, – только в это мгновение мы можем поймать чудо, через миг оно исчезнет, уступив место новому – это таинство жизни, бесконечной и неповторимой!
Потрясающий образ одинокого дерева, выросшего на скале и рассекающего горный поток – в нём жажда жизни и победа над бесплодием камня.
– Зачастую, проделав огромный путь и взобравшись на очередную вершину, вижу: не получается сделать фотографию так, как задумал, – рассказывает Мурад. – Погода подвела или свет не тот. В таких случаях даже не расчехляю аппарат, но при этом не бывает ни капли сожаления о проделанном труде. В любом случае, это очередная вершина в моей жизни, это еще одна встреча с миром, наполненным мудростью, щедростью и гармонией. А еще тут нет и не может быть фальши, ты сам перед собой и перед Матерью-природой, тут позы бессмысленны, – смеётся Мурад.
И ещё один момент, привлёкший моё внимание как зрителя: в работах Мурада, за редким исключением, нет людей. Возможно, камерность снимков не предполагает их присутствия… Возможно, здесь срабатывает подсознательный элемент отторжения: люди слишком много и долго вредили и продолжают вредить Природе, чтобы оказывать им такую честь. Они бездумно разрушают и расходуют дарованное им, вторгаются в веками установленный Устав Природы.
Но Мурад не совсем соглашается со вторым аргументом, рассказывает, как во время своих многочисленных путешествий не раз сталкивался с бережным, трепетным отношением простых жителей даже самых бедных стран к своей земле и всему, что на ней растёт и живёт.
– Многие придерживаются утвержденного веками закона: не бери больше того, что тебе необходимо для жизни, – замечает он.
Мурад с тревогой и обидой говорил о том, что, вроде, у нас замечательный народ…
– Но почему у замечательного народа вокруг замечательных домов горы мусора?! А горные реки, воспетые нашими поэтами?!! Они превращаются в свалки для мусора… Можно ли совместить это с понятием «замечательный народ»?
И это уже позиция не Гамидова-фотохудожника, это боль Гамидова- гражданина, патриота и сына своего рода. Может, именно Мурад-гражданин не позволяет Мураду-художнику впускать людей в гармонию мира природы?…
Сулгият Булгаева
