К 100-летию
Абачара Гусейнаев – известный лакский писатель, поэт, литератор, доктор филологических наук – родился в 1921 году в крестьянской семье. Окончив Кумухскую среднюю школу, он поступил в Орджоникидзевское военное училище и в 1941 году в звании старшего лейтенанта ушел на фронт.
К тому времени 19-летний юноша уже был известным среди лакцев поэтом, автором маленького сборника стихов «Огненная фиалка» («Ц1арал банавша»).
После войны, окончив Институт восточных языков при МГУ, вернулся в Дагестан. Много лет работал в Институте истории, языка и литературы при дагестанском филиале Академии Наук, где очень плодотворно занимался проблемами дагестанской, лакской литературы.
А.Гусейнаев – автор многих знаменитых стихов, иные из которых стали считаться народными. Его повесть «Бадрижат», переведенная на русский язык и изданная в Москве, сразу стала бестселлером.
АБАЧАРА АВАДЗИ
ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ
Не думаю, что в каком-либо из наших вузов могли бы учиться девушки красивее студенток Московского университета. Каждая вторая – просто принцесса! Особенно на филологическом факультете. Русские, еврейки, грузинки, польки, китаянки, короче говоря, вы там могли встретить красавиц почти всех народов мира.
Не зря лакцы говорят: «Та, что в небе, – та птица, а та, что рядом, –курица». И мне тоже больше нравились девушки других национальностей, чем одна-единственная лачка, что училась там же.
Когда мы входили в Коммунистическую аудиторию на лекцию, оттуда выходила другая группа. С ними по широким ступеням спускалась и Миясат – так звали мою землячку.
– Ах, чудо как хороша! Какие стройные ножки! – сказал стоявший неподалеку незнакомый мне русский парень, подмигнув при этом своему товарищу.
–Та, что длиннокосая? Да, чрезвычайно хороша. Она, видимо, или грузинка, или черкешенка, – ответил его товарищ.
«Бедолаги! Нашли чем восхищаться!» – невольно подумал я.
Однажды вечером мы с моим знакомым украинцем Тарасом прогуливались по широкому коридору общежития. В это время Миясат с кастрюлькой в руках вышла из своей комнаты.
– Добрый вечер, – поздоровалась она и прошла мимо нас в кухню.
– Кажется, она твоя землячка? – спросил меня Тарас.
– Да, – сказал я.
– Красивая девушка! Если бы ты помог, я бы с нею подружился.
– Попробую помочь, – согласился я.
Тарас был красивый стройный парень. Белолицый, с большими зелеными глазами, золотистыми волосами, он был из тех, которые очень нравятся девушкам. Я знал, например, что за месяц, что он учится на физическом факультете, наши «филологини» уже все про него разузнали. И не сомневался, что и Миясат он очень понравится.
Назавтра я подошел к Миясат. Видимо, «сват» из меня оказался никакой, Миясат меня тут же огорошила.
– Скажи ему, что я очень благодарна. И очень прошу тебя, больше ко мне с такими разговорами не подходи.
Что мне оставалось делать?! Пришлось сказать Тарасу, что бесполезно, что у девушки есть жених, которого она очень любит.
– Жаль… Я был бы вам очень хорошим зятем, – сказал Тарас грустным голосом и, кажется, поверил моим словам.
Время шло. Я убедился, что Миясат на самом деле многим нравится. Многие делились со мною своим восхищением ею.
Однажды я занимался в читальном зале. Мой сосед шепнул мне на ухо:
– Посмотри, как кот на сало смотрит!
Миясат, не поднимая головы, читала. А с нее не сводил влюбленных глаз азербайджанец Самед. Закончив свои занятия, Миясат вышла из читального зала. Как только она скрылась, за нею вышел и Самед. Нам стало любопытно, что будет дальше, и мы с другом последовали за ними. Самед шел за девушкой, пока она не вошла в метро. Каждый день парень ходил за Миясат тенью. Где бы она ни появилась, там же оказывался и Самед.
Как-то зимой мы с Миясат стояли в одном из коридоров в общежитии на Стромынке.
– А ты знаешь, что я по диамату четверку получила, Махмуд? – сказала она. Ни в школе, ни в университете она до того ни разу не получала оценки ниже пятерки.
– Плохо. Как же так вышло?
– Если бы хоть это было с немецким, который я слабо знаю, и то было бы не так обидно. Пока девушка делилась со мной своим горем, а я пытался ее утешить, мимо нас, едва кивнув нам головой, прошел мой друг из села Хурахи. Он тоже учился на юридическом факультете. «Как было бы хорошо, если бы мой Амузгар и Миясат сошлись. Была бы прекрасная пара», – почему-то промелькнуло у меня в голове. Амузгар был веселый парень, душа компании, превосходный танцор лезгинки.
– Фу! Ненавижу твоего Амузгара! – девушка скривила свои красивые губы в гримасу.
– Как тебе не стыдно! Что ты говоришь! Откуда в тебе столько ненависти к человеку? – Я очень разозлился.
– Извини. Не люблю его самодовольную рожу. Он такой неприятный, что само собой с языка сорвалось.
– Это почему же тебе он так не нравится? Ведь все девушки глаз с него собрать не могут, когда он танцует! Всем весело, когда он рядом.
– Ну, когда человек неприятен, то все в нем кажется плохо, наверное.
– Нехорошо это.
С того времени, как только мы встречались с Миясат, наш разговор, обязательно заходил и об Амузгаре. И девушка непременно находила в нем какой-нибудь новый изъян.
Как-то прошел месяц, а я ни разу не встретил Миясат. Началась летняя сессия. Нам с Амузгаром предстояли госэкзамены, мы были уже распределены на рабочие места, а Миясат заканчивала третий курс.
И вдруг Миясат вызвала меня в коридор общежития.
– Каким же негодяем оказался твой Амузгар! Как он меня оскорбил!
Миясат так на меня глядела, будто это был мой брат, и я уговорил его «оскорбить» ее. Я едва сдерживал свое раздражение. Так и хотелось сказать: «Ну что ж, подавай на него в суд!»
Но я все же сдержался и спросил:
– И что же он сделал?
– Он меня преследует.
– Зачем?
– Он везде обо мне плохо говорит.
– Что именно?
– И вообще, он не мужчина!
Больше я уже не мог себя сдерживать. Мне захотелось сбить с этой взбалмошной красавицы спесь.
– Как я догадываюсь, все это пустое, а ты просто без памяти влюбилась в него и сходишь с ума, – ехидно сказал я, решив, что сразил ее наповал.
– Ну как же ты сам до сих пор этого не понял! – Девушка горько, безутешно заплакала. И что теперь делать? Окружающие стали на нас смотреть, видимо, гадали, отчего это девушка так плачет и что тут происходит. Мне было очень стыдно.
–Успокойся… Не переживай. Я зайду к нему. Поговорю. Посмотрю, что можно сделать. Ты же знаешь, что горянка должна сдерживать свои чувства, как узда коня… Я, как мог, успокаивал девушку, и, наконец, она пошла к себе.
В ту ночь Амузгар пришел поздно ночью. Дождавшись его возвращения,
я вызвал его в коридор для разговора.
– Извини, что беспокою тебя так поздно.
– Ну что ты! Ничего, я еще не скоро лягу спать.
– Конечно, я знаю, что ты не гордец. И правильно поймешь, что я тебе скажу. Девушка, по которой сохнут толпы парней, сама, оказывается, умирает по тебе. И что теперь нам делать? Говори.
Я был абсолютно уверен в том, что мой друг решит, что я разыгрываю его, не поверит в свое счастье, хоть и очень обрадуется.
– Речь идет о Миясат! – сказал я с видом человека, показавшего ювелиру алмаз величиной чуть ли не с арбуз.
– Послушай, друг! В театральном институте учится одна девушка. Всю обувь истоптал, ходя за нею. Едва-едва уговорил ее встретиться хоть на несколько слов. Если она завтра мне откажет и предпочтет стать кинозвездой, то я погиб.
Я готов был провалиться сквозь землю. Мне казалось, что лицо мое раздулось до размера котла. Мы попросили друг у друга прощения и расстались.
В эту ночь мне очень плохо спалось…
Перевела с лакского Качар Гусейнаева
