Удивительная штука жизнь… Связывая невероятным образом человеческие судьбы, не перестает удивлять хитросплетениями, поворотами, из которых складываются сюжеты, которые не под силу сочинить даже самому даровитому рассказчику.
Вот так при знакомстве с Александрой Григорьевной Темировой долго раздумывала, пытаясь угадать, откуда она родом: облик почти дагестанский – темные волосы, выразительные черты лица, и даже акцент…
– Дербентский, – отшучивается она.
Горный край и впрямь стал для нее родным домом: здесь она обрела семью, заботливого мужа, родилось четверо детей. Она улыбается, когда вспоминает о знакомстве с будущим супругом. Познакомились случайно. Александра приехала из Краснодара, где училась в пищевом техникуме. Она проходила практику на Дербентском перерабатывающем консервном заводе. Очень понравился ей этот тёплый город: жаркое солнце, ласковое море, люди, необыкновенно доброжелательные, открытые, эмоциональные.
– Гусейн как увидел, так и влюбился, мы с ним жили рядом – улыбается она. – Всё боялся, что могут меня обидеть, охранял. Куда ни пойду – везде он. Так и пригляделись друг к другу, а всерьез познакомились на танцах, он пригласил меня, и завертелась любовь. Долго проверяли чувства. Он работал в депо, оттуда и ушел в армию. Но мы переписывались. Я в это время уже работала в Пскове, а он служил в Ленинграде…
Родители мужа, конечно, хотели свою, – вспоминает она. – Отец – иранец, мать – азербайджанка, – но смирились. А я постаралась стать для них дочерью, а не невесткой. Дагестанцы растопили мое сердце, и я прикипела к древнему городу, – рассказывает она. – Да, тогда люди были совсем другие, более открытые.
Первенец молодой пары – дочка Гуля – родилась в Пскове. Сейчас она живет в Белгороде, преподает в технологическом университете имени Шухова на факультете декоративно-прикладного искусства и народных промыслов. Дочь Аида окончила ДГТУ, факультет государственно-муниципального управления. Работает в городском управлении соцзащиты. У нее уже взрослая дочь, учится в Астраханском государственном архитектурно-строительном университете на факультете реконструкции и реставрации архитектурного наследия. Радуют сыновья: Вадим трудится на одном из дербентских карьеров, Эдуард – токарь по профессии. Тепло на сердце от внуков. Семья у нас большая, – улыбается Александра Григорьевна, – мы с мужем мечтали о детях, растили их в любви и согласии.
Как водится, мы пили чай, и за долгим разговором шла речь о прошлом, той, другой жизни, о которой ей было тяжело вспоминать.
– Но ведь это моя жизнь,– говорит она. – Это то, что не забывается. Родилась я на Брянщине. Помню, леса у нас были такие густые, глухомань, заблудишься – дорогу не найдешь. Тогда через местность, где проживала наша семья, проходила железная дорога. Вот когда началась война, мы жили неподалеку от нее.
Ох, как жутко было, как страшно, – вспоминает Александра Григорьевна. – Фашисты сгоняли мирное население в концлагерь, расположенный в поселке Клетня. В лагерь попали близкие родственники: тетя Дуня и двоюродные братья, подростки. Тогда ведь немец все трудоспособное население отправлял в Германию, помню, как мы горевали. И больше не увидели ни Николая, ни Алексея. Нетрудоспособных фашист даже не считал нужным кормить, и люди ели траву, коренья, что-то им бросали из-за колючей проволоки. Она вспоминает эпизод, который запомнился навсегда. Один из немцев пожалел ее и дал конфетку, на которую она смотрела как на чудо. Но такое было в редкость. И Александра Григорьевна отчетливо помнит лицо врага. Оно было безразличное, жестокое.
Тем, кто находился в лагере, все время хотелось пить, но к озеру, до которого было рукой подать, не допускали, вот такая своеобразная пытка в жару. Партизанский край…Фашист боялся и потому с особой жестокостью расправлялся с людьми. Крохотную Сашеньку прятали соседи. Отец ведь был в партизанах. Но однажды все-таки она попала немцу на глаза. Но не посмел он ребенка тронуть, показал – беги в лес, а там пасла коров мать. Но страшно было всегда; страх, он не давал спокойно спать. А когда немецкие части отходили, то вместе с собой начали вывозить население, женщин, детей, и никто тогда не вернулся.
Она вспоминает, как народ сгоняли на казнь партизан. А на деревьях висели трупы селян, тех, кто укрывал партизан. А еще детей учили молчать и не плакать, иначе – смерть.
– Брянщина в годы Великой Отечественной, – вспоминает она, – понесла огромные потери. Гитлеровскими оккупантами было уничтожено более тысячи населенных пунктов. Фашисты стремились запугать местное население особо жестокими расправами. Но это не помогло им. В каждом районе Брянщины действовали партизанские отряды, здесь зародилось и развивалось одно из наиболее массовых партизанских движений, и народным мстителям удалось уничтожить более ста тысяч фашистов. Именно на этом участке фронта разворачивались стратегические военные операции. Известна знаменитая брянская наступательная операция. Тогда советские войска при поддержке партизанского движения форсировали Десну и вступили в Брянск.
И гитлеровцы начали беспорядочно отступать, а красноармейцы преследовали их по всей линии наступления. Разгромив брянскую группировку противника, советские войска продвинулись на восток, освободив территории к западу от него. Эта операция сыграла важную роль в ходе войны. А наша армия продемонстрировала, как побеждать врага не числом, а умением, успешно проводя крупные войсковые операции. Весь мир убедился в мужестве и стойкости советских солдат, – утирает слезы ветеран. – И именно тогда запад решил открыть второй фронт. Мы остались живы чудом, три сестры и два брата, родители. Отец дослужился до офицерского звания. Но боль та и поныне тревожит сердце, застилает глаза слезами при воспоминаниях о тех страшных днях. Брат мой, физик-ядерщик, Владимир Башлыков, хоть столько лет прошло, с особой остротой переживает те страшные дни. Помню, как бегала в школу в холодную осень босиком, а ноги грела в классе, поджав под себя. А мать плела мне лапти, чтобы хоть как-нибудь уберечь от холода.
– Трудно было, голодно, – делится Александра Григорьевна. – Знаешь, я не могла смотреть фильмы о войне, плакала, когда видела документальные съемки: как погибали наши солдаты, уходили под лед людские обозы, машины. И сегодня говорю: берегите мир, он дорогого стоит!
Всю жизнь проработала Александра Григорьевна бухгалтером-кассиром на одном из дербентских карьеров. И считает, что в жизни встречала только хороших людей. Как мне показалось, она и сама человек доброй души, отзывчивая, приветливая. Спрашиваю, не тянет ли на Брянщину, теперь Орловскую область. Она задумывается:
– Может, это трудно понять, но Дербент не просто стал родным городом, здесь родились мои дети, у меня пять внуков и три правнука, и каждый из них врос корнями в эту землю. Вот ты встречаешь людей, и каждый с тобой здоровается, спрашивает о здоровье. А сколько воспоминаний… Мы жили скромно, но счастливо, не боялись никакой работы, и она приносила нам радость. Это то, что исчезло из нынешней жизни. Ведь это так важно – жить и работать с настроением, уверенностью, что ты защищен. Да, сегодня люди живут непростой жизнью, – замечает ветеран. – Вот, кажется, все обуты, одеты, а радости на душе нет.
– Так что же делать? – спрашиваю я совета у человека, умудренного, многое повидавшего на своем веку.
– Жить по совести, – отвечает она и замечает, что человеколюбие, душевная щедрость, отзывчивость во все времена спасали людей от корыстолюбия, жажды наживы, всего того, что превращает человека в подобие мыслящего существа.
Многое из того, о чем говорила ветеран, прочувствовано болью сердца. Молодое поколение должно помнить подвиг народа во имя Родины, считает она. По мнению моей героини, преемственность – вот то, что должно стать духовным посылом в патриотизме. В этом она видит будущее нашей страны.
Ее дети и внуки считают своим долгом участие в акции «Бессмертный полк», но и в каждодневной жизни необходимо пропагандировать любовь к родине, ее святыням, считает ветеран. Александра Григорьевна называет себя последним бойцом Великой Отечественной. И напоминает о том, что нельзя забывать о прошлом, без которого нет будущего. Сегодня рядом с ней ее семья, внуки, правнуки… И в них она видит свое продолжение. Они – память сердца, незримая связь с той, другой жизнью, что все чаще берет ее в плен воспоминаний…
Айшат Абдулаева
