Жизнь актрис, скорей всего, кажется людям пределом мечтаний, а их истории любви – невероятно красивой сказкой. Однако даже у красивых и знаменитых не все так гладко и безоблачно. Порой даже самые счастливые истории любви, внезапно обрываясь, обретают трагический финал …
Сегодня о своей жизни, любви и работе рассказывает актриса Аварского музыкально-драматического театра им. Г. Цадасы Разият Дибирова.
– Когда Вы поняли, что хотите стать актрисой?
– Наверное, уже в школе. Я пела, танцевала, играла в сценках…
– Окружающие говорили, что у Вас есть дар актрисы?
– Не то чтобы дар, я всегда была душой компании, заводилой.
– А были какие-то другие варианты при выборе профессии?
– Вообще-то я собиралась стать учителем... Но не жалею, что выбрала актерский путь.
– И как же родители отнеслись к тому, что Вы стали актрисой?
– Тогда, 20 лет назад, я не осмелилась сразу сказать об этом родителям – побоялась, что не поймут. Скрыла. Ведь к профессии артистки отношение, особенно в Дагестане, неоднозначное. А нас в семье три сестры! Так, я сначала стала актрисой, а потом только рассказала правду родителям. А теперь родные – это мой тыл, они всегда со мной.
– Наверное, уже до работы в театре у Вас были определенные представления о своей профессии. Какие?
– Обычно актеры, говоря о профессии, рассказывают смешные случаи, произошедшие во время спектаклей, гастрольные истории, анекдоты, делятся своими мечтами. Но если Вы обращали внимание, о сути самой профессии говорят мало. Но – вне всякого сомнения – все мы, актеры, считаем: наша профессия – особенная!
– Извините за не очень приятный вопрос, но не могу не задать его: есть стереотип, что многие актрисы получают роли по личным симпатиям режиссера, нередко…
– Ну, если говорить о стереотипах, их немало и относительно других профессий: например, все хирурги пьют, преподаватели не ставят оценки без денег и т.д. А личные симпатии – это вообще, если по стереотипу, – основа основ! (Смеется). А если серьезно, в любой профессии есть просто работники, и есть люди, наделенные даром от Бога. Это относится и к служителям Мельпомены. Ведь зрителя не обманешь, тут и гадать не нужно – игра покажет, кто и чего стоит!
– Когда пошли трудовые будни, Вы столкнулись с тем, чего совсем не ожидали – и в плохом, и в хорошем смысле?
– Вначале была только эйфория – всё у меня получается, все меня любят, фонтаны радости и восторга. Потом пришло осознание: взлететь выше не дадут одноплановые роли, неинтересный репертуар, наступающие на пятки молодые амбициозные актеры – такой была совсем недавно я сама.
Плохо то, что я не играю то, что хочу, что вообще иногда не играю. Все понимаю, но свято верю: нас еще ждет культурный бум, наступит время, когда все встанет на заслуженные места! При любых обстоятельствах каждый день с удовольствием иду в театр, жду встречи с коллегами, заряжаюсь рабочим процессом, сгораю от чувств и эмоций на сцене.
– Какие хорошие, сильные театры вы могли бы назвать?
– Есть такой театральный фестиваль – «Золотая маска». Каждый спектакль, показанный там, придает особый статус театрам, особенно, если побеждаешь. И я горда за своего коллегу Айгума Эльдаровича Айгумова, который был удостоен этой высокой театральной премии в своей номинации.
– А был у Вас такой момент, когда Вы свою любимую профессию начали воспринимать как рутину?
– В работе актера это просто невозможно! Артист – это больше состояние души, особый эмоциональный настрой, это и хобби, и в то же время образ жизни. Рутиной тут ничего не назовешь! Это бесконечный живой процесс, наполненный большой любовью.
– А если какой-то кризис, депрессия, но нужно выходить на сцену, – как выкручиваетесь?
– Я уже давно приучила себя не испытывать этих чувств. Я умею быть благодарной и довольной всем, что происходит вокруг меня. Ни один человек рядом со мной не заслуживает того, чтобы испытать на себе мое настроение. А зрители тем более. Как бы тяжело мне ни было. В сущности, я до сих пор еще не пришла в себя от утраты мужа, но все же нашла в себе силы и продолжаю жить и работать.
– Расскажите о вашем супруге.
– Мой муж – известный не только в России, но и за рубежом художник, член Союза художников России на Якиманке Абакар Магомедович Дациев. Он выставлял свои картины в Москве. В Америке, в Сан-Франциско, с большим успехом прошли две его персональные выставки. Картины Абакара есть в частных коллекциях в Лондоне, в Москве, в США.
Молодость мужа прошла в Америке, куда он уехал в эпоху перестройки. Он был очень светлым человеком, воспринимающим мир сквозь призму радости и красоты. Он часто говорил мне: «Я стремлюсь к искусству, исполненному равновесия и чистоты. Я хочу, чтобы усталый, надорванный, изнурённый человек перед моей живописью вкусил покой и отдых». Он умел видеть свет во мраке и находить любовь и тепло в равнодушном, чёрством мире.
– Как вы встретились?
– Мы встретились, когда Абакар был уже в зрелом возрасте. Он часто приезжал в Дагестан, чтобы писать горы. Так он оказался и в нашем селе Харахи. Я как раз проводила там выходные с родителями. А дальше…
Помните замечательную историю любви знаменитого грузинского художника Пиросмани и актрисы Маргариты? Чтобы покорить Маргариту, Пиросмани распродал все свое имущество, купил на вырученные деньги огромное количество цветов и послал их к дому возлюбленной. В наших отношениях тоже был такой эпизод, правда, дом Абакар не продавал, – улыбается Разият. – Как-то после спектакля, прямо на Родопском бульваре у театра Абакар осыпал меня розами; это была огромная охапка больших белых роз. Наверное, чтобы не повторять за Пиросмани, он выбрал белые.
Может быть, его впечатлила моя игра. Я играла жену офицера. И в финальной сцене я сидела за столиком в ресторане, а фоном играла музыка Раймонда Паулса к песне «Миллион алых роз». Потом я узнала, что Абакар посещал спектакли, где я играла.
Его друг, художник Ибрагим Супьянов, делавший нашему театру декорации, знал всех нас, и по просьбе товарища представил меня ему уже официально. Потом Абакар сделал мне предложение, и я согласилась, несмотря на то, что разница в возрасте была почти 25 лет.
Муж делал мне роскошные подарки: писал мои портреты, дарил цветы, духи... Но самым драгоценным подарком для нас обоих было рождение сына, очень похожего на меня, белокурого и голубоглазого Магомедика.
«Я целиком завишу от своей музы, она стала для меня не просто любимой, женой, но и искренним другом, который понимает с полуслова, умеет выслушать и поддержать», – говорил обо мне Абакар.
Я оберегала нашу семью, создавала уют, вела хозяйство и неизменно приходила в его мастерскую, чтобы часами сидеть, позируя, пока мастер писал меня. Я, сельская девчонка, обученная все делать по дому, привыкшая к строгому отношению мужа к жене в дагестанском селе, была сильно удивлена, когда мой супруг говорил мне, что я не должна делать грязную домашнюю работу. Уборка и ручная стирка, мытье посуды – не для актрисы, не для его жены, не для его музы. Он берег мою молодость, мою красоту. Ему я нравилась ухоженной и холеной. Это ведь большая редкость для кавказского мужа! Возможно, на Абакара повлияла жизнь в Америке.
– Ваш муж рано ушел из жизни…
– Как-то вдруг, внезапно, он серьёзно заболел. Ему стало плохо ночью. Скорая. Больница. Инфаркт. Но мы справились. Потом, после выписки из больницы… Просто он лег спать и утром не проснулся. Ему было всего около шестидесяти пяти лет.
Все 15 лет, что я прожила с Абакаром, каждый год, каждый день, каждую минуту я была счастлива, потому что сам он стал для меня воплощением счастья и гармонии.
– Вы еще молоды, и жизнь продолжается. Поделитесь своими планами на будущее.
– Я решила для себя, что надо работать, делать что-то значимое, что принесёт пользу людям. Хочу каждый день, засыпая, отмечать то хорошее, что я сделала сегодня. Вижу себя в искусстве, культуре, культурном образовании. Но театр мне не заменят никакие другие профессии!
– После высокого – о насущном. Насколько адекватной Вы считаете зарплату провинциального актера?
– Вообще, ее смешно называть зарплатой. Скорее, это пособие на то, чтобы доехать до работы. Это – боль всех актеров.
– Какие еще стереотипы о Вашей профессии хотели бы развеять?
– «Незаменимых людей нет!» – вот ошибочное мнение многих. Хочу внести поправку. Да, в спектакле любого актера можно заменить, есть целая система вводов, когда одного заменяют другим. Это необходимо и результативно. Но я говорю сейчас о реально незаменимых, тех «локомотивах», что ведут за собой, что создают атмосферу, стиль, дух, жизнь вокруг. Я уверена, что от команды единомышленников зависит успех дела.
– Какой совет Вы дали бы тем, кто хочет стать актером?
– Не мои слова, но лучше не придумаешь: «Любите профессию в себе, а не себя в профессии!»
– Что Вы еще можете сказать о своей профессии?
– Она позитивная, радужная, дает много возможностей для духа, дарит энергию. Но есть и другая сторона медали: если ты сполна отдаешься этой работе, то попадешь в некую зависимость от сцены, болеешь ею; тебе снится, как ты стоишь перед зрителями и не можешь сказать ни слова, так как забыл текст. Ты становишься служителем сцены, тебе становится невыносимо без ее запаха, света и тепла...
Лично я знаю, что не смогу жить без этой профессии, где плачу и смеюсь, пою и танцую, взлетаю и падаю – живу насыщенной, яркой наполненной до краев жизнью! И я люблю эту жизнь!
