Время сейчас, к сожалению, не особенно располагает к поэзии. Жёсткое, требующее от нас максимального духовного и физического напряжения, оно почти не оставляет сил для того, чтобы побыть наедине с самим собой. А ведь поэзия – это именно возможность побыть наедине с собой.
Перелистывая Книгу мировой поэзии, поражаешься тому, насколько вечен и насколько невелик круг затрагиваемых ею тем: жизнь, смерть, любовь…
Шекспир, Пушкин, Пастернак, Бродский, Есенин…
Поэты находят слова, одновременно такие простые и такие сложные, что душа наша откликается: да, это истина, да, это про меня. Про меня, каким задумал меня Господь, каким я мог бы стать, но не стал.
Кто-то возразит: ну, это классики, они прошли проверку временем, их не так уж много.
Но они есть! И даже среди нас. Если не верите, возьмите сборник стихов кумыкской поэтессы Шейит-Ханум Алишевой «Между светом и тьмой» – на некоторое время вы забудете обо всём.
Я знаю Шейит-Ханум давно и горжусь дружбой с ней. Яркая, незаурядная личность, человек неоднозначный. В ней удивительно сочетаются мудрость и наивность, доброта и непримиримость, смирение и яркий темперамент. Но когда погружаешься в поэтический мир Алишевой, её женские и человеческие слабости отступают перед великой силой истинного таланта:
Вот к дому девочка бежит.
Срывает гроздь дождя руками
И в глине вязнет башмачками.
Вот фото. Не лицо, а лик.
В оправе тусклого металла.
Частица света. Отблеск. Миг.
Что было до? Что после стало?
… Она вбежала, как вода,
Босая, с мокрою косичкой.
И ты сказал: «Иди сюда,
Гляди, как вылетает птичка!»
И вечно девочка глядит.
Все, как тогда, на этом снимке:
Поднос, халва и хлеб в обнимку,
И дождик где-то шелестит.
И вечно девочка глядит…
Над лужами взлетают люди.
Дождя прозрачное зерно
Засыпало её окно.
Что было до?
Что после будет?
Короткий этюд. Зарисовка. Набросок. Сюжет для короткометражного фильма или новеллы. Тема для живописного полотна. Или музыкальной пьесы. Так много – в малом. Так мало – в огромном. Фрагмент мироздания. Слепок судьбы. Как находит поэт слова, что так просто и ясно раскрывают нам великие смыслы? Как он соединяет эти слова, чтобы не вымученно, а легко, между прочим, как бы играючи, передать скрытую теплоту жизни, ценность простых вещей, на которых она зиждется?
Тему для очередного стихотворения Шейит-Ханум не выбирает специально. Она как бы плывёт в мощном поэтическом потоке, песней откликаясь на всё, что тронет душу. А душу трогает многое – огромный мир вокруг, природа, традиционный уклад жизни родного народа, память о босоногом детстве и, конечно, любовь…
Алишева достойно продолжает линию любовной поэзии, начатую Сафо и через века продолженную великими Ахматовой, Цветаевой, Ахмадулиной. Она не боится обнажать свое любящее сердце; для неё любовь не интимное чувство, а явление космического порядка, о котором она кричит на весь мир; это стихи, написанные кровью, и потому они потрясают:
Как во Вселенной солнце и луна
восходят и предметы освещают,
так во Вселенной слов моих
в стихах,
ты всходишь…
Говорят, когда у Блока спросили о поэзии Анны Ахматовой, он, немного смутившись, сказал, что она пишет как бы перед мужчиной, а надо – как перед Богом. Ни в коем случае не умаляя значения гения Ахматовой, смею утверждать, что стихи о любви Шейит-Ханум Алишевой написаны как перед Богом: поэт осознаёт великое чувство как промысел Божий, как дар предначертанный:
Я знаю,
Что отныне и навеки
Мне грудь твоя –
Спасительный приют.
Поэтическое мышление Шейит-Ханум Алишевой метафорично по своей сути, оно абсолютно свободно от штампов, и поэтому она находит сравнения и эпитеты всегда свежие, всегда незаимствованные: голос любимого для неё как колос, что волнуется, дрожит и золотится; детский сон тянется, как мёд с ложки, а Каспий – огромный – зелёной улиткой жмётся к берегу, словно к листку; картины художника – завернутые в холсты родные горы, деревья, поля, а крыльцо покинутого дома забыло «шагов прекрасное лицо»…
Примеры можно приводить бесконечно. А ведь это хоть блестящие, но переводы. Однако поэт, переводчик и близкий друг Шейит-Ханум Марина Ахмедова утверждает, что переводить Шейит-Ханум нелегко, и она недовольна своими переводами, так как ей, тяготеющей к классической форме стихосложения, не всегда удаётся адекватно передать на русский язык авангардный стиль поэтессы. Поэтому в своё время она познакомила Шейит-Ханум с московской поэтессой Ниной Маркграф, которой и принадлежат переводы ее лучших стихов.
Шейит-Ханум пишет на кумыкском языке, в её стихах встречаются исконные тюркизмы, что вызывает научный интерес многих лингвистов. Они включены во все антологии тюркской поэзии, переведены не только на все дагестанские и многие языки народов СССР, но и на турецкий, английский, голландский. Недавно в Турции вышел сборник стихов Ш. Алишевой в переводе известного литературоведа-тюрколога Эрола Озьтюрка, защитившего диссертацию по творчеству дагестанской поэтессы.
Но не все знают, что Шейит-Ханум пишет и на русском языке. И так же хорошо, как и на родном. В настоящее время готовится к изданию сборник стихов, написанных на русском языке. А ещё она готовит свою персональную выставку: не все, наверное, знают, что поэт Алишева – талантливый художник. Графика Шейит-Ханум – это не иллюстрации к её поэтическим текстам, а повествование о том же, главном, языком линий и цвета. Полагаю, интерес к живописи Шейит-Ханум не случаен и связан не только с тем, что в её семье много художников. Живописно само художественное мышление поэтессы, живописен её поэтический стиль. Каждое стихотворение в зависимости от его эмоционального содержания окрашено определенным цветом и оставляет в памяти законченный цветовой образ. Преобладающие яркие, горячие тона символизируют жизнь, творчество, любовь:
Лучами тронув одеяло,
– Ещё не время умирать! –
Мне красная заря сказала
И смяла красную кровать.
… На красном полотне спала я,
Мне снилась красная трава.
И солнцу красному,
Пылая,
Кричала я:
– Жива, жива,
Живая я!
Я долго полагала, что произведение искусства всегда равно своему создателю, и только со временем поняла, что это не всегда так. Шейит-Ханум Алишева как раз тот случай, когда поэтический дар больше его носителя – это абсолютная константа. Он, дар, не заслоняет личность, но сила его такова, что всё остальное превращается в дополнение. К сожалению, мы пока недооцениваем значение её творчества в общем контексте дагестанской поэзии. Впрочем, время всё расставит по своим местам.
Анализировать творческий процесс – дело бессмысленное. Конечно, можно вычислить полёт птицы в соответствии с законами аэродинамики, но стоит ли? Поэзия – искусство неоднозначное. Человеческое слово, исходный материал её, такой доступный и дешевый, на поверку оказывается самым дорогим и всемогущим, способным дать утешение, помочь восхождению по вертикали, а значит, спасти.
Пройдя через многие жизненные испытания, сохранив лучшее из традиционной культуры своего народа, Шейит-Ханум Алишева воплотила в своей судьбе самосознание современной дагестанской женщины, приобретшей духовную свободу и способность «глаголом жечь сердца людей». Женщины, имеющей право сказать о себе:
Шейит-Ханум – моё имя!
P.S. За сборник стихов «Между светом и тьмой» Шейит-Ханум Алишевой присуждена премия имени Расула Гамзатова.
Татьяна ПЕТЕНИНА
