Стояла осень 1918 года. Черные тучи контрреволюции и интервенции сгустились на Тереке и в Дагестане. Кизляр и Грозный были почти окружены, в Темир-Хан-Шуре свирепствовали Эрдели и Гоцинский, в Порт-Петровске Лазарь Бичерахов. По просьбе Г. К. Орджоникидзе, с согласия В. И. Ленина, на помощь дагестанскому народу было решено срочно направить Первый революционный Ленинский полк, находившийся в то время в Астрахани.
В санчасть поселка часто приходила щупленькая, бойкая, похожая на подростка девушка - Соня Фадеева. Было ей неполных семнадцать лет, училась она в железнодорожном училище и жила в Астрахани с родителями и 'братом.
Соня мечтала стать сестрой милосердия и вместе с солдатами полка под ленинским знаменем бороться за молодую Советскую страну.
Все свободное время она пропадала в санчасти, помогала сестрам в их нелегкой работе, а заодно осваивала все премудрости этой работы. Она особенно привязалась к начальнику петроградской работнице с завода Леснера Евгении Копытиной, уже побывавшей в боях под Псковом и Киевом. Соня буквально забрасывала ее вопросами о Ленине, о революции, о том, как будут жить люди, когда разобьют врагов. Девушка подружилась и с опытной сестрой милосердия, доброй, отзывчивой девушкой Верой Прокофьевой,
Узнав о том, что полк отправляется в Дагестан, Соня побежала в санроту. Полк производил погрузку на пароходы. Вера Прокофьева посоветовала обратиться к доктору Давыдову, который был назначен главврачом санчасти. Он внимательно посмотрел на девчонку и, покачав головой, спросил:
– А родители разрешили?
–Нет
–Мы таких маленьких не принимаем,
У Сони ручьем потекли слезы. Тогда Давыдов посоветовал ей пойти к командиру полка. Тот очень волновался. Он только накануне женился и теперь не знал, как поступить: брать молодую жену с собой или же оставить у родителей в Астрахани.
Соня попросила разрешения войти и положила заявление на стол. Командир полка нехотя развернул его, разгладил листок ладонью правой руки, как это он делал обычно, когда был чем-то недоволен. Прошелся взглядом по маленькой фигуре девочки, откашлялся, словно диктуя приказ, отчеканил:
- Мой полк не детский дом, а строевая часть.
Девочка ушла от командира огорченная и подавленная. Придя в санчасть, которая уже заканчивала погрузку на пароход, и утирая слезы, поведала о своем горе Вере Прокофьевой. Та, посоветовавшись с подругой Потерцевой, предложила Соне написать письмо Евгении Борисовне Копытиной, которая уже была в Кизляре, один экземпляр послать почтой, а другой передать ей - Вере, при встрече она переговорит с Евгенией Борисовной и о результатах сообщит Соне.
В ожидании ответа Соня работала в госпиталях Астрахани, битком набитых больными и ранеными. Вскоре пришел ответ сразу от Веры и Евгении Борисовны. Соня дрожащими руками разорвала один, потом другой конверт. Ей писали, чтобы немедленно приезжала в Кизляр. Ее назначили сестрой милосердия во второй батальон Ленинского полка. Так совершилась заветная мечта Сони бороться с врагами революции.
Девушка быстро вошла в курс дела и уже в боях в районе станицы Александрийской показала себя не только прекрасной сестрой милосердия, но и замечательной разведчицей, 14 декабря 1918 года в станице Каргалинской состоялось собрание молодежи, на котором был избран комитет комсомола полка, в состав которого вошла и Соня Фадеева.
Перед комсомольцами встал вопрос о связи с молодежью селений и крупных железнодорожных станций и разведывании сил и замыслов врагов. Для выполнения этой почетной и ответственной задачи были выдвинуты Соня Фадеева и Василий Лакоба. Под видом брата и сестры вошли они в стан врагов, устанавливая связь с активистами молодежи. Много опасных и трудных минут пережили комсомольцы. Они были в Порт-Петровске, Темир-Хан-Шуре, Грозном, Владикавказе, в Нальчике. Через Прохладную Соня вернулась в Кизляр, а Василий Лакоба пошел в район Кисловодска, Пятигорска, Сочи. Они встречались с вожаками молодежи в этих местах, завязывали с ними дружбу, рассказывали о съезде комсомола, где выступал В. И. Ленин.
В полк стали приезжать вожаки молодежи из разных мест, они получали инструкцию, как организовать комсомольские ячейки, и бланки комсомольских бумаг, полученных из Астрахани. Таким образом, комсомол Ленинского полка был своеобразным центром молодежного движения в Дагестане.
В январе была создана первая комсомольская организация в Кизляре, ее организаторами были Соня Фадеева, Ашот Туманян, Михаил Музыка, Н. К. Мамайко и А. К. Кирсанов. Первыми из девушек вступили в комсомол Кизляра девушки из русской слободки Мария Слуева и Зоя Киреева, а затем и Люся Фролова.
Контрреволюция нарастала. Деникин решил активизировать действия. Головорезы генерала Покровского двигались по линии железной дороги. Ожесточенные бои развернулись в районе станицы Наурской и железнодорожной станции с тем же наименованием. Деникинцы не останавливались ни перед чем, но преодолеть рубеж, защищаемый Ленинским полком, не могли. Двое суток шел ожесточенный бой. Были минуты, когда казалось: все кончено. Остервенело строчили пулеметы, громыхали тяжелые орудия из бронепоездов Деникина, поднимая на дыбы промерзлую землю в районе станции, убитыми и ранеными покрылось поле. Между стонущими ранеными солдатами ползала девчонка. Это была Соня Фадеева. Косынку и рубашку она давно порвала на перевязки. Лицо, руки и ноги были в крови. Неожиданно двинувшаяся в атаку кавалерия врага копытами лошадей подмяла и изуродовала хрупкое тело девушки. Подняться она уже не могла. Когда кавалерия прогарцевала вперед, Михаил Музыка поднял ее на руки и понес к ротной повозке, крича повозочному Пашке: «Ложи в повозку соломы и быстро запрягай лошадь». Губы Сони дрожали и что-то силились сказать.
Положив беспомощное тело девушки на солому и прикрыв его продырявленным осколками одеялом, он осторожно вытер краем платка кровь на лице у девушки и поцеловал ее. Громко крикнул: «Гриша, вперед»,- осторожно и быстро доставил к санчасти. Софья плакала навзрыд. Она любила Мишу, но в Ленинском полку произносить слово «люблю» вслух считалось кощунством ...
В больнице ее нельзя было оставлять, а отправлять в Астрахань состояние не позволяло. Евгения Борисовна устроила ее в одной бедной семье железнодорожника Кизляра и договорилась с врачом больницы, чтобы ее лечили. Более трех месяцев шла борьба врача за жизнь девушки. Соня выжила. Через рыбаков, возивших в Астрахань рыбу, она связалась с комсомольцами Астрахани, а через них - с С. М. Кировым.
Радости девушки не было границ, когда ей принесли весточку от Михаила Музыки, члена полкового комитета комсомола, и задание от Кирова. Для выполнения нового задания она пошла с членом комитета комсомола Кузнецовым. Им удалось связаться с Борисом Шеболдаевым и комсомольцами в Ереване, но об этом проговорилась сестра милосердия из Астрахани. Их схватили палачи Драценко. Немного раньше была схвачена подруга Сони, Люба Милованова, тоже выполнявшая секретное задание. Они сидели в одной камере. Издевательства палачей, пытки, надругательства, побои приводили девушек в отчаяние. Но они не сдавались. Любу Милованову расстреляли в кизлярской тюрьме и похоронили на русском кладбище в Кизляре.
Соню продолжали пытать, но, ничего не выведав, еле живую притащили к виселице, которая была установлена во дворе тюрьмы, хотя ранее для нее была установлена виселица на площади Кизляра. Но, видимо, палачи побоялись гнева народа. Ее окровавленная рубаха была изорвана в клочья, руки беспомощно болтались. Ее поставили на ящик и заставили, чтобы она сама надела петлю на шею. Как после рассказывали видевшие все эти страшные пытки и самую казнь, одевая себе на шею петлю, она прокричала: «Всех не перевешаешь! Да здравствует Ленин!» У нее выбили ящик из-под ног и она повисла, чуть касаясь кончиками пальцев земли. Три дня не снимали тело с виселицы, Но кто-то ночью снял его с виселицы, унес из тюрьмы, похоронил, а где - никто не знает.
В. СОЛОМЕННЫЙ
Журнал «Женщина Дагестана», 1976, №4.
