Потомки знаменитых исторических деятелей... С одной стороны, они обычно люди обыкновенные. Как все... С другой стороны, на них все-таки лежит отсвет их великих предков, и всегда интересно, как сложилась их жизнь. Особенно это касается тех, в чьей частной судьбе отразились вехи общей истории страны, кто испытал на себе радости и горести своего времени, стал олицетворением какой-то части своего поколения...
«Дом Шамиля»
О внучках имама Шамиля Патимат-Заграт и Нафисат сохранились весьма скупые и противоречивые сведения – в работах Булача Гаджиева, Азы Тахо-Годи, Анатолия Коркмасова (внука Дж. Коркмасова), казанских краеведов и др.
«При чем тут Казань?» – спросите вы. А при том, что началась эта история в Казани, в конце XIX века.
Один из сыновей Шамиля, Мухаммад-Шафи, сделав блестящую военную карьеру и выйдя в отставку в чине генерал-майора, в 1884 году в возрасте 45 лет женился в третий раз – на единственной дочери татарского купца-миллионера Ибрагима Апакова, 18-летней красавице Биби-Марьям-Бану – и поселился здесь навсегда. В Казани до сих пор сохранился великолепный замок – «Дом Шамиля», точнее – «Дом Шамиль»: во всех сохранившихся документах здание числится как принадлежащее «госпоже Шамиль».
Вот что сказано о нем в Википедии: «Дом Шамиля – здание в историческом центре Казани, перестроенное в начале XX века в эклектичном стиле – с элементами средневековья и модерна. Дом Шамиля является яркой достопримечательностью Старой Татарской слободы, памятником архитектуры и объектом культурного наследия регионального (республиканского) значения. С 1986 года в нём располагается Литературный музей Габдуллы Тукая».
Сын Шамиля, красивый, интеллигентный генерал, уже дважды вдовец, быстро завоевал симпатии казанского высшего общества. Обликом и манерами он скорее напоминал европейца, чем горца: безукоризненно одетый, в пенсне, с рыжей бородой. Известно, что он и его сын от предыдущего брака много занимались благотворительностью.
Где и как пересеклись пути генерала Мухаммада-Шафи и Марьям – история умалчивает. Несмотря на большую разницу в возрасте, брак оказался счастливым.
Семья жила по-европейски. Особенно любили Новый год. Мухаммад-шафи Шамиль со своим садовником лично выбирал в лесу пышную ель. Газета «Казанский телеграф» сообщала: «Садовник Апаковых, перевозя огромную ель, на Вознесенской улице оборвал 15 телефонных проводов. По иску телефонной станции с Мохаммад-Шафи взыскано в казну за убытки – 23 рубля 12 с половиной копейки».
У Мухаммад-шафи и Марьям родились две дочери. Старшая, Патимат-Заграт, – шатенка, круглолицая, с темными глазами, среднего роста, окончила Казанский Родионовский Институт благородных девиц. А младшая, Нафисат, названная так в честь умершей в Калуге любимой дочери имама Шамиля, имела чуть удлиненное лицо, зеленые глаза, ярко-рыжие волосы, унаследованные от отца.
В 1906 году Мухаммад-Шафи скоропостижно умер. Усадьба с домом была продана будущему «конфетному королю» Казани – 25-летнему купцу Валиулле Ибрагимову. После революции дом экспроприировали.
Смольнянка
После смерти мужа Марьям-ханум переехала с девочками в Санкт-Петербург. У них была большая квартира, хорошая пенсия. Нафисат в 1913 году окончила Смольный институт благородных девиц, воспитанниц которого называли «смольнянками» или «смолянками». Девушка имела хорошее образование, знала несколько языков, была жизнерадостной, веселой, любила шутить.
Семья Шамилей поддерживала связи с местной мусульманской общиной. Среди новых друзей семьи был и студент Петербургского института инженеров путей сообщения Махач (настоящее имя – Магомед-Али) Дахадаев.
Он нравился обеим сестрам. Почему он выбрал старшую? Опять-таки история умалчивает. Но в 1912 году состоялась свадьба, и Патимат-Заграт вышла замуж за Махача Дахадаева. У них родился сын Адильгерей.
Об обстоятельствах их развода источники дают очень странные и противоречивые сведения: то ли не сошлись характерами, как указывает в своей статье А. Э. Коркмасов, то ли Патимат-Заграт больше не могла иметь детей, как пишет историк-краевед Булач Гаджиев в книге "Дочери Дагестана", то ли она умерла, как сказано в работе казанских краеведов и в очерке на сайте Унцукульского района, откуда родом Дахадаев. Но факт остается фактом: второй женой Махача Дахадаева стала Нафисат Шамиль.
(А Патимат-Заграт, по сведениям Б. Гаджиева, стала женою кафыр-кумухца Мамака. Умерла от болезни легких в Буйнакске, у нее, кроме сына, была дочь Наида, работавшая в музее изобразительных искусств смотрителем).
И рифма вечная: любовь и кровь
Махач и Нафисат в начале 1916 г. приехали в Темир-Хан-Шуру. Дахадаев стал одним из руководителей революционного движения в Дагестане и вместе с соратниками пытался уничтожить многовековую несправедливость; «взять и разом артистически вырезать старые вонючие язвы», как писал Борис Пастернак о том времени. Нафисат помогала мужу во всех делах.
После революции Дагестан стал ареной ожесточенной борьбы за власть: красные, белые, интервенты, сторонники шариата… В сентябре 1918 г., после боев за Порт-Петровск и вынужденного отступления защитников города Махач Дахадаев, направлявшийся в горы за подмогой, попал в засаду и был схвачен и убит контрреволюционерами.
Сохранились его последние письма к жене. Письмо первое: «Темир-Хан-Шура. 20 сентября 1918 г. Нафи! Сегодня уходи к Агладзе… Дома не сиди». Письмо второе: «Милая Нафи! Я выехал не повидавши тебя. Надо было торопиться. Я оставил тебе записку, чтобы ты ушла к Агладзе и не оставалась бы дома. Повторяю эту просьбу теперь, обязательно сделай это. Обо мне не беспокойся… Четыре человека должны тебя охранять. Давать о себе сведения буду тебе каждый раз, когда представится возможность. Пока всего лучшего. Целую тебя крепко. Твой М. 20. IX. 1918 г.».
Застреливший арестованного Дахадаева юнкер Гаджи Гасанов позже попал в тюрьму и был убит политическими заключенными в тюремной бане.
Хоронили Махача Дахадаева в захваченном врагами советской власти городе всего несколько мужчин, в их числе был и Евгений Лансере, знаменитый художник, автор иллюстраций к повести Л. Толстого «Хаджи-Мурат».
Нафисат поддерживали друзья, и сама она в те страшные годы помогала многим, независимо от того, по какую сторону баррикад они оказались. Они с Ниной, женой революционера Алибека Тахо-Годи, скрывали сокурсницу Нафисат – жену белого генерала Корнилова с сыном. В другой раз Нафисат помогла и самой Нине в опасный момент скрыться от белых: «Нину предупредил родственник Нафисат по имени Юсуп Абдурахман. А пропуск на выезд из города выдал, опять-таки с большим риском, будущий второй муж Нафисат, Сулейман Кугушев, полковник в штабе белых…» – так свидетельствует по воспоминаниям матери Аза Тахо-Годи.
Несмотря на тот ад, что происходил вокруг, жажда жизни и молодость брали свое…. Как писал сердцевед Иван Гончаров, «женское сердце не живет без любви…», и сердце Нафисат не было исключением. В 20-е годы, оставшись одна, она часто бывала в доме двоюродного брата Дж. Коркмасова – Адильгерея Даидбегова, с женой которого дружила. Там она и познакомилась с полковником Сулейманом Кугушевым, выходцем из древнего татарского княжеского рода, из семьи потомственных военных – все 9 братьев Кугушевых были военными. В годы первой мировой войны Сулейман стал георгиевским кавалером, был награжден георгиевским оружием и 6 орденами. Служил он в штабе деникинской добровольческой армии в Порт-Петровске.
Нафисат и Сулейман полюбили друг друга. Многие бывшие друзья осудили девушку, отвернулись от нее. Несмотря ни на что, внучка Шамиля стала женою белого полковника. Но после разгрома армии Деникина, когда большевики вернулись, Сулеймана Кугушева расстреляли. Так Нафисат, ожидавшая своего первенца, снова стала вдовой. Вскоре она родила сына.
«Наша жизнь не от нас зависит»,– писал Тургенев. И Нафисат Шамиль тоже разделила общую трагическую судьбу того поколения. Пронзительно сказала об этом Анна Ахматова:
Меня, как реку,
Суровая эпоха повернула.
Мне подменили жизнь.
В другое русло
Мимо другого потекла она….
«Бывшие»
В 1923 г. Нафисат с мамой уехали в Петроград. «Бывшие» – так называли в 30-е годы представителей старой интеллигенции. Вдова белого полковника и внучка мятежника в те годы тоже стала «бывшей». Но недаром Нафисат была внучкой Шамиля. Она отчаянно сопротивлялась неблагоприятным обстоятельствам, боролась за свое счастье...
Аза Тахо-Годи вспоминает, как рыжеволосая, зеленоглазая красавица Нафисат приезжала к ним в Москву из Ленинграда:
«Теперь у нее был третий муж – некий управдом. А сама она, утонченная смолянка, была горничной в «Астории», знала языки, работала с иностранцами. Было у нее от третьего мужа двое детей. Имен их – ни мужа, ни детей – не называла…».
Нафисат поддерживали и словом и делом Коркмасовы. Джелал-Эд-Дин Коркмасов выхлопотал ей пенсию. Помогала племянница по мужу Эльмира Даидбегова из Баку.
Более подробно 30-е годы жизни Нафисат описал Булач Гаджиев по воспоминаниям вдовы М. Хизроева – Разият Хизроевой:
«После смерти матери в их доме поселился некто латыш Сырутович, который в конце концов женился на Нафисат. Кажется, это случилось в 1932 г. Нафисат со своим новым мужем приезжала в Буйнакск. У латыша были странности. Например, он по улице среди бела дня ходил босиком. Этого очень стеснялась Нафисат, поэтому она ходила по другой стороне. Прожили они в Буйнакске недолго и уехали в Ленинград.
В 1934 г., когда я была в Москве в гостях у Д. Коркмасова, туда по каким-то делам приехала и Нафисат. В ту пору она работала в гостинице «Астория» старшей горничной, обслуживающей иностранцев. Устроиться там она могла по двум причинам: знание иностранных языков и хорошая внешность. В то время, когда она отлучилась в Москву, у нее дома произошла беда: Сырутович забрал все ценности и скрылся.
Как говорят: пришла беда, отворяй ворота. В «Астории» двое турок, беседуя с ней, завели разговор о том, что их страна завоюет Кавказ, а ее, внучку великого имама, сделают королевой. Неизвестно, может быть, «турки» были подставными людьми, но будущей «королеве» два года пришлось отсидеть в тюрьме».
Кроме книги Б. Гаджиева, свидетельств о том, что Нафисат сидела в тюрьме, мы не нашли.
Рожденные в года глухие…
Жизненный путь Нафисат закончился в трагические для всей страны годы: она умерла в Ленинграде во время блокады.
Как сообщает А.Э.Коркмасов, ее сын Энвер сражался на фронтах Великой Отечественной войны. При обороне Сталинграда был ранен: разрыв мины повредил ногу. Так, с укороченной на 12 сантиметров ногой, и прожил он до конца своих дней. За храбрость и отвагу, проявленные в боях, он награжден несколькими орденами и медалями, в том числе стал кавалером двух Орденов Славы. Дочь Энвера Эльмира, окончив геологический факультет Бакинского университета, вышла замуж за однокурсника, араба из Сирии, и уехала с ним из страны. Некоторое время жила в Дамаске, но потом следы ее затерялись. В 1995 году Энвер из Азербайджана уехал к дочери в Дамаск и там умер.
Судьба остальных детей Нафисат, которые после развода остались с бывшим мужем, неизвестна.
Гульнара Асадулаева, Маржанат Гаджиахмедова
