Романтическая история любви сына имама Шамиля – отданного отцом в аманаты Джамалуддина и Лизы Олениной дошла до нас в пересказе П.А. Оленина, получившего известность как писатель П. Оленин-Волгарь. Позже об этом писали Булач Гаджиев, Валентин Пикуль и другие. Правда, есть мнение, что это всего лишь красивая легенда, «плод романтических фантазий прекрасной половины человечества» – так считает историк Сергей Косцов, статья которого публиковалась в «Молодежи Дагестана».
Много утекло воды с тех пор, и трудно во всей полноте восстановить факты. Все же мы не разделяем скептицизма С. Косцова, считаем, что легенда эта не могла родиться на пустом месте, поэтому хотим поведать вам эту драматическую историю, которую, очевидно со слов несостоявшейся невестки Шамиля, Лизы Олениной, записал ее племянник.
1839 год. Многомесячная осада Ахульго истощила силы горцев. Шамиль предлагает переговоры, перемирие. Генерал Граббе ставит условие: пусть вождь сначала пришлет к нему в аманаты (заложники) своего старшего сына Джамалуддина. Не хотел имам отдавать своего первенца, но пришлось. А крепость все-таки взяли. Было много жертв с обеих сторон. Шамиль потерял здесь жену, младшего сына, сестру. Граббе писал из захваченного Ахульго военному министру графу Чернышеву: «Сын Шамиля 9-ти лет, мальчик бойкий и свыше лет умный, находится у меня. Что угодно будет приказать насчет его?».
Джамалуддина определили в Александровский кадетский корпус, потом перевели в Петербургский. От него не требовали перемены веры, разрешали носить черкеску с газырями и кинжал у пояса. Юноша больше любил науки, чем военное дело, тем более что рана, полученная еще в 1839 году при попытке горцев отбить его у русских, не позволяла хорошо владеть оружием. Он быстро влился в коллектив и скоро уже ничем не отличался от других детей. Освоил языки, занимался танцами, гимнастикой.
Позже Джамалуддина Шамиля (такую дали ему фамилию) произвели в корнеты и определили в уланский полк. Находясь в Торжке, уланы быстро стали завсегдатаями гостиной А.Н. Оленина, знаменитого покровителя искусств, директора Академии художеств. В его доме Джамалуддин и встретил свою первую и единственную любовь.
Вот как поэтически описывает знакомство наших героев П.А. Оленин: «В доме была девушка-подросток, старшая дочь Лиза. Живая и впечатлительная, она, конечно, не могла не обратить внимания на нового гостя: все влекло к нему – и его необычайная судьба, и ореол поэзии, положенный на него прекрасным Кавказом, и его открытый нрав, доброта, серьезная вдумчивость, и стройная фигура с восточным, оригинальным лицом и глубокими, умными глазами. Всего этого было более чем достаточно, чтобы поразить воображение любой девушки... И она его полюбила молодою, бесхитростной любовью... Невольно чувствовалось, что в нем течет кровь горного рыцаря, кровь свободного сына природы, усвоившего внешнюю культуру, но сохранившего в первобытной чистоте свое сердце, подобное нагорному девственному снегу недосягаемых вершин Кавказа».
Молодые люди объяснились. Отец был рад выбору дочери. Говорили, что их брак одобрил сам император, пообещав Оленину, что будет посаженым отцом на свадьбе. Он произвел жениха в поручики.
Тем временем другой сын имама Гази-Магомед захватил большой обоз, в котором ехали в Тифлис фрейлины императрицы княгини Чавчавадзе и Орбелиани с детьми и гувернерами. Наконец-то Шамилю представилась возможность вернуть Джамалуддина: в числе других его условий освобождения пленников было и возвращение сына.
Николай I пригласил к себе Джамалуддина и сообщил, что ему нужно вернуться к отцу. Офицер был потрясен: не очень-то он хотел возвращаться в горы. Но другого выхода не было. Его даже не отпустили в Торжок попрощаться с невестой.
Обмен состоялся весной 1855 года. Шамиль сначала был несказанно рад, что ему удалось вернуть старшего сына. Свидетель встречи описывал, что на глазах его были слезы. Отец не запрещал сыну читать русские книги, журналы, пытался вовлечь его в свои дела. Но Джамалуддин стал совсем чужим. Он не разделял многих убеждений отца и просил его помириться с царем, показывал на карте, насколько неравны силы маленького Дагестана и огромной России.
Лиза Оленина тем временем из далекого Торжка следила за судьбой возлюбленного и с возвращавшимися из отпуска на Кавказскую войну офицерами посылала ему любовные письма, но мюриды имама перехватывали их. Джамалуддин тосковал, даже задумал побег. Через лазутчика ему удалось установить связь с нижегородским драгуном Алешей Олениным, братом Лизы. В записке Джамалуддин просил встретить его на передовом рубеже с проводником, которого он вышлет. Но отец узнал о задуманном побеге и пришлось отказаться от этого намерения.
Шамиль отправил сына в высокогорный аул Карата на границе Чечни и Дагестана, где его содержали под стражей. Здесь 25-летнего юношу быстро свалила тяжелая болезнь – не то чахотка, не то тоска. По просьбе Шамиля из Хасавюрта в горы отправили лучшего полевого медика С. Пиотровского. Увы, тот ничем не мог помочь, и в сентябре 1858 года Джамалуддин тихо скончался... Похоронили его в Карате. Так закончилась жизнь этого «вечного заложника» – то ли судьбы, то ли большой политики.
Погоревав некоторое время о своем Джамми, красавица Лиза Оленина дважды выходила замуж: сначала за А. А. Дмитриева-Мамонова, потом за барона Р.А. Энгельгардта. Елизавета Петровна прожила очень долгую, насыщенную событиями жизнь. Но память о первой любви всегда была с ней, а воспоминания ее дошли до нас в изложении племянника Олениной – П.А. Оленина, который опубликовал рассказ «Невеста Шамиля» (Исторический вестник, 1904, № 12).
Рис. Вильгельма Тимма из "Русского художественного листка".
