Журнал «Женщина Дагестана»

 

Родившаяся в одном из известных тухумов Казикумуха, златокузнецов Магатаевых, она рано осталась сиротой, но на всю жизнь сохранила благодарность матери, которая не дала детям почувствовать горькую судьбу безотцовщины.

Курзи было пять лет, когда умер ее отец. Он ехал из Батуми, где купил дом и имел мастерскую, за семьей в Кумух. Уже в Дагестане, подъезжая в фаэтоне к Леваши, им встретилась замерзшая и промокшая беременная женщина. Отец уступил ей свое место в фаэтоне. А сам шел рядом, под проливным дождем, простудился. Заболел воспалением легких…

– Я смутно помню, как много людей, мужчин и женщин, собрались у нас дома, как плакали мама и бабушка, – вспоминает Курзи Мамаевна. – Повзрослев, я поняла, как трудно было маме в 24 года остаться одной. Но сколько бы ни сватались к ней, она категорически  отказывалась выйти замуж.

«Своих  детей я воспитаю сама!» – отвечала она каждому свату.

Вот как вспоминает об одном из таких случаев сама Курзият Мамаевна: «Мама сидела за шитьем, думая о чем-то своем, и вдруг до крови укололась иголкой. «Сейчас, мама! Сейчас перевяжу! Ничего, до свадьбы заживет!» – машинально произнесла я традиционную фразу. Мама вздрогнула. Оторвала от меня руку с перевязкой:

– А свадьбы не будет!

Бабушка вскочила:

– Что?! Как не будет?! Они вот-вот придут.

– Как придут, так и уйдут. Нет. Не хочу, чтобы чужой мужчина моих дочерей содержал. Я сама их подниму!

Я с облегчением вздохнула. Счастливое решение мамы нас с сестрой избавило от сиротской жизни у отчима».

– Помнишь известную фотографию Камиля Чутуева «Руки горянки»? – спрашивает она меня. – Так вот, когда я смотрю на нее, я сразу вспоминаю руки своей мамы. Она ведь была золотошвейкой, во время войны работала закройщицей и швеей в артели, шила фронтовикам рубашки из бязи, фуфайки, вязала носки и варежки. А потом вместо меня, восемнадцатилетней девушки, пошла работать на строительстве оборонительных сооружений в Альбурикенте, чтобы я могла закончить учебу в педагогическом училище и стать «хозяйкой своего куска хлеба». Она была рядом со мной всегда, моя добрая, красивая, сердечная и щедрая мама. Умела приветить каждого, для всех находила доброе слово утешения или поддержки, делилась последним.

– Хотела, чтобы мы с сестрой учились. И мы старались обрадовать ее отличными оценками.

       Всю свою долгую жизнь Курзи прожила, сверяясь с советами мудрой мамы Рукижат, которая с детства научила ее  начинать день с улыбки и считать на маленьких пальчиках, сколько добрых дел предстоит сделать малышке. Научила доводить начатое дело до конца и не хвататься за все сразу, быть рассудительной, не спешить с оценкой человека, прислушиваться к советам старших, спешить на помощь, уметь подбодрить и быть рядом в тяжелую минуту …

Благородный человек умеет быть благодарным. И когда она говорит о матери, глаза ее наполняются слезами, лицо светлеет.

Курзи Мамаевна замолкает… Воспоминания…  Они так живы в ее сердце! О чем она думает? Может, о том, как стрекотала мамина швейная машинка по ночам до самого утра? Или как добры были мама и бабушка к молоденьким солдатам, раздавая последнее из дома? Как приютили русскую женщину с ребенком, и мама отдала ей свои лаковые туфли с серебряными пряжками, одетые лишь раз в жизни, и свое самое нарядное «довдовье» платье? Быть может, вспоминает новогодний праздник в школе, где ее нарядили в юношу и заставили танцевать лезгинку с незнакомкой в маске, которая оказалась ее лучшей подругой – моей мамой. А может, как после окончания училища ее послали на курсы в Махачкалу?

– Я жила у тетушек, – рассказывает Курзи,– любимая племянница, и они не знали, как мне угодить, что для меня сделать…

 После курсов я вернулась домой, было жарко, тяжело, добиралась три дня! Но мне везло на хороших людей, и я добралась без приключений. А 25 августа Наталья Антоновна Новикова (та самая эвакуированная из Одессы женщина с дочерью, жившая у них)  взяла меня за руку и отвела к тогдашнему заведующему отделом образования Абдину Гусейнову. Он спросил, куда бы я хотела поехать? Я выбрала Ури, ведь там жили наши кунаки, приезжавшие на знаменитый Казикумухский базар, куда собирались торговые люди и покупатели со всего Дагестана. Но не думайте, что так меня одну и отпустили даже в дом к кунакам! Со мной поехала бабушка! И жила там полгода, пока не убедилась, что я работаю в хорошем коллективе. Учителей не хватало почти во всех школах района, нагрузки были большие, и у меня не было свободной минуты. Но я радовалась, думала, вот получу зарплату и куплю маме новые туфли, платье, чалагай и… абажур в комнату для гостей. Увы, я получила всего 70 рублей, хотя думала, что, наверное, мне выдадут, ну, хотя бы тысячу!

Как-то пришел в школу инспектор отдела образования Хамзат Юсупович Муркелинский, побывал на моих уроках и похвалил на совещании в райцентре. Тут обо мне «узнали», и в дом зачастили сваты.

Через год я вышла замуж за учителя, фронтовика Давуда Гаджиевича Кажлаева. Он учился в Москве на экономиста, оттуда ушел на фронт… 

Давуд Кажлаев, получив контузию, был демобилизован. Вернулся домой,  и его направили в Ростовский педагогический институт. По окончании работал учителем, директором школы в родном районе, потом в Лакском педучилище. Закончилась война. Давуда Гаджиевича направили директором интерната в Буйнакск, где жили и учились дети фронтовиков. В 1948 году его переводят на работу в Махачкалу. И везде рядом с ним верная подруга, жена, мать его детей – Курзи Мамаевна.

 – Я прожила с ним очень хорошую жизнь. Он стал и сыном для моей мамы, и братом для моей сестры. Выучил ее, выдал замуж. Я благодарна ему еще и за то, что он поощрял мое стремление получить образование. Главными словами в его жизни были совесть и честь. Он и жил соразмерно с этими понятиями. Когда работал директором интерната сирот-горцев, я была там воспитателем. Затем  его перевели  в Махачкалу, в министерство просвещения и директором лекционного бюро общества «Знание». Потом, до самой пенсии, он работал Директором Дагестанского краеведеческого музея. Где бы ни работал Дауд Гаджиевич, он отдавал всего себя делу. Был энтузиастом. По крупицам собирал экспозиции, объезжая ради них весь горный край. Как-то он привез необыкновенную музыкальную шкатулку. Мне она очень понравилась, и я попросила купить ее домой, но он твердо сказал: «Нельзя, Курзи, это музейная вещь, ее место в экспозиции». И забрал…

В 1953 году, окончив филологическое отделение пединститута, Курзи начала работать редактором изданий на лакском языке в учебно-педагогическом издательстве.

– Мне приходилось не только редактировать  учебно-методическую литературу, но и рецензировать рукописи как на родном, так  и на русском языках. Авторы, с которыми я работала, были высокообразованными людьми – писатели, поэты, ученые. И я поняла, что моих двух лет педагогического института для работы редактором явно недостаточно. С благословения мужа я поступила в университет на заочное отделение филологического факультета. Тогда же я окончила и полуторагодичные курсы редакторов при Московском полиграфическом институте. 

Полученные знания придали молодому редактору уверенности, она почувствовала, что ее образованность и профессионализм не уступают уровню авторов, с которыми ей приходилось работать.  Вместе с опытом пришло и понимание того, что хорошо и методически грамотно составленные учебники играют важную роль в учебном процессе и в вопросах сохранения родных языков. И Курзи Мамаевна начала работу над методическими пособиями для учителей родного языка. Она переводила классические тексты из школьных программ, учебники по другим дисциплинам (в те годы часть предметов в национальных школах преподавалась на родном языке),  редактировала и составляла книги для внеклассного чтения. Наша героиня – автор и составитель более двадцати книг и учебников для лакских школ. 

Тогда же Курзият Мамаевна начала собирать лакские пословицы и поговорки, желая сохранить кладезь народной мудрости для следующих поколений. Помогли ей в этом и мама Рукижат, и старожилы Кумуха, и мудрые аксакалы.

– Я собирала их почти 40 лет, – рассказывает она. – Одновременно записывала и народные восхваления, пожелания, – то, что мы сегодня называем тостами. Эти книги выдержали несколько изданий, дополнялись, редактировались и даже были переведены нашим земляком и изданы в Стамбуле на турецком языке.

Как рецензента Курзи Мамаевну часто приглашали в Союз писателей Дагестана на заседания лакской секции. Ответственным секретарем тогда был мой отец, Юсуп Хаппалаев. Семью Кажлаевых он знал с молодости, еще в Кумухе. Потом их дороги пересеклись уже в Махачкале. Мама и Курзи Мамаевна учились параллельно в ДГУ, мама на физмате, а Курзи на филфаке. К экзаменам по общим дисциплинам готовились обычно вместе.

–  В 1961 году состоялся I Съезд молодых писателей Дагестана, – вспоминает Курзи Кажлаева. – Накануне Юсуп Рамазанович подошел ко мне на секции и сказал: «Напиши в газету, у тебя получится».  Я и написала. Рассказ «Пусть не узнают». Его опубликовали в «Дагестанской правде».

Знаю, я не единственная, кого он поддержал, когда я делала первые шаги на писательской стезе. И я очень благодарна за это! Я начала писать, публиковаться. Мои книги издаются и сейчас. Но день, когда был опубликован мой первый рассказ, я не забываю никогда. Это была третья моя самая большая радость в жизни!

– Первая радость – день окончания войны! Осознание того, что люди перестали убивать друг друга, что не будет больше похоронок и плача женщин, матерей, детей. Представьте, в каждом доме – плач, в каждом селе – плач. Ничего горше нет… Пусть не убивают сыновей никогда! – разволновавшись, восклицает Курзи Мамаевна. Глаза ее вновь наполняются слезами.

Ее вторая радость – рождение первенца, сына Магомеда.  Имя талантливого художника-абстракциониста Магомеда Кажлаева известно далеко за пределами родного Дагестана и России. 

Потом  родилась Саида. Она врач-офтальмолог. И младший – Омар. Он строитель. Растут внуки. Один из них – носит имя деда – Давуд.

Член Союза писателей Дагестана, Отличник печати России, Курзи Мамаевна Кажлаева – автор  более двадцати книг рассказов, повестей и романов. Они издавались и на русском языке в Москве, и на родном языке у нас в Дагестане. А ее книги для детей «Бидав, солнце и я», «Хорошее имя Жаннет» издавались тройными тиражами!  Долгие годы сотрудничала Курзи Кажлаева и с нашим журналом «Женщина Дагестана». Ее рассказы и статьи на темы морали и нравственности, переведенные на национальные языки, вызывали многочисленные отклики читателей. И мне, тогда еще совсем молодому редактору, она оказывала неоценимую поддержку, щедро делясь своими знаниями и опытом.

Наша коллега, писатель, журналист, редактор, – в строю! В 2017 году вышел ее роман «Судьба» на русском языке.

 Остается только восхищаться силой и красотой духа нашей героини. Долгие лета!

 

Ажа Абдурахманова     

       

P.S. Для меня большая честь и ответственность писать о Курзи Кажлаевой – человеке высокой и искренней души. Её жизнь можно сравнить с движением по красной ковровой дорожке, которую стелят под ноги удачливым и знаменитым. Ее ковровая дорожка ткалась своими руками, день за днем, упорным трудом и честной благородной жизнью!