Взорвав полуночную тишину, зазвонил телефон. Так поздно ей мог позвонить только один человек.
– Ты ответила! – выдохнул он облегченно.
– Я ответила, – сказала она про себя.
– Здравствуй, родная, – как-то вымученно произнес он.
– Родная-ая..., – замедленным эхом отозвалось и затихло в ее душе.
– Я хотел позвонить раньше, но мы ведь договорились не звонить друг другу прежде, чем уладим свои дела. Ты помнишь?
– Помню. Это ты договорился. Это твои дела, – все так же про себя поправила его она.
– Не скоро я их уладил, целый год понадобился. Но мне все равно казалось, что я еще не готов, и решил уехать, чтобы разобраться в себе.
– Если бы ты знал, как я прожила тот год…
– Скажу честно, первое время я редко вспоминал о тебе. Помнишь, мы всегда были честны друг с другом? Поэтому слушай.
Я был в разных странах, в разных городах, встречал сотни, тысячи разных людей. Иногда мне казалось, что вот оно – то самое, ради чего я мотался по свету. Но каждый раз чего-то не хватало, что-то мешало, и я никак не мог понять, что именно…
Но чем больше проходило времени, тем больше я понимал, что это ты накрепко засела в моем сердце и молча, неотступно сопровождаешь меня везде, даже когда я совсем о тебе не думаю.
Вначале это раздражало, и я очень злился, пытаясь избавиться от тебя всеми доступными мне средствами. Но однажды понял, что сам повсюду тебя ищу, вглядываясь в толпу людей на улицах, в аэропортах и на вокзалах чужих городов. И наконец понял, что ты – самое большое и настоящее, что у меня было, что ты нужна мне … И поспешил к тебе.
– Поспешил? Не прошло и двух лет! И даже не спрашиваешь, как я прожила эти двадцать три месяца и четыре дня? Спроси же, и я расскажу, как металась по комнате, забиваясь во все углы, ища и не находя опору в опустевшем без тебя доме. Как неделями не выходила из него, не имея сил смотреть на людей, среди которых не было тебя, и ни у одного из них не было твоих глаз, твоей улыбки, твоего голоса. Как возненавидела любимый город, потому что ты больше в нем не жил. Я осталась одна против всех – людей, города, мира, грозящего раздавить. Я чувствовала себя загнанной в угол и, в конце концов, сдалась, сбежала. Но не потому, что испугалась за себя…
Уехала в другой город, где никто меня не знал. Нашла неожиданную помощь и поддержку у совершенно чужих людей. Поддержку, в которой отказали все те, кого я любила и считала самыми близкими. Это такое странное ощущение, когда близкие люди оказываются чужими, а чужие становятся близкими. Как будто тебе отпущено прожить две жизни, и там, где заканчивается одна, сразу начинается другая. Я все оставила в прежней жизни, кроме одного – в этой жизни я все так же исступленно ждала тебя.
Я научилась жить обычной жизнью без тебя – работать, ходить в гости, разговаривать с людьми, радоваться и огорчаться. Но в глубине души каждую секунду ждала тебя, блуждая по их лицам рассеянным взглядом. Несмотря на множество неприятных звонков из прошлого, я не меняла номер телефона, потому что теперь это была единственная ниточка, по которой ты cмог бы найти меня. Если бы захотел. В минуты особенно жестокого отчаяния я набирала твой номер, хотя знала, что ты сменил его сразу, в тот же день, как ушел, сообщив о своем решении.
Я так и не успела сказать тебе самого главного. И знаешь, теперь я рада, что ничего не успела сказать. Потому что это было бы нечестно по отношению к нам обоим. Ты остался бы из чувства долга, и все осталось бы как есть. В той нашей жизни ты был центром Вселенной, а я – самой мелкой и далекой планетой, которой ты снисходительно позволял вращаться вокруг себя. Но теперь все совсем по-другому. И я обрела центр мироздания, который неизмеримо дороже и важнее даже наших с тобой жизней. И больше мне никто не нужен.
– Любимая! Я знаю, ты через многое прошла из-за меня, но ты ждала, я это тоже знаю … Скажи хоть что-нибудь!
– Ты ... Вы ошиблись. Спокойной ночи!
Она сняла заднюю крышку с телефона, вытащила симкарту и, не задумываясь, сломала ее пополам.
– Мамааа..., – послышалось из комнаты, где спал ее полуторагодовалый сынишка. – Мааамаськааа…
Лоб малыша покрылся влажной испариной и уже не горел.
– Спи, мой комочек, – целовала она сонные глазки сына. – Спи, мое счастье. Все самое страшное уже позади. Мы с тобой уже вылечились. Оба.
