Всегда рассчитывающая свои силы, обладающая позицией, основанной на точном анализе той или иной сложной ситуации, она интересна тем, что не просто профессионально ориентируется в порой совсем недетских проблемах, но, не уходя от ответственности, умело выводит на поверхность серьезные вопросы, касающиеся региональной специфики детства, социального сиротства. Уверенно заявляя о принципиально важных темах, волнующих дагестанское общество, притягивает к своей персоне журналистов, отдающих должное ее открытости, желанию быть максимально объективной. Известная взглядами, порой отличными от так называемого «этикета» междометий, детский омбудсмен Марина Ежова убеждена в том, что правда не может быть удобной. Сегодня она гостья журнала «Женщина Дагестана».
– Марина Юрьевна, должность детского омбудсмена – это сложная, многогранная работа, требующая абсолютного погружения в проблемы. Здесь нужны знания и юриста, и социолога, и психолога. Что для Вас приоритетно?
– Сегодня государство для детей делает как никогда много: строит школы, центры развития, кванториумы, ИТ-кубы. И там, где пока нет стационарных учреждений, можно добрать «цифрой» – огромное количество обучающих пространств, электронные порталы – от библиотек до мастер-классов. Было бы желание. Другой вопрос, что желания как раз и не достает порой.
Вот мы отлично справились с задачей вырастить поколение капиталистов, для которых все имеет только денежный эквивалент, а труд ради общественного блага – разновидность умственной отсталости. Годами учиться, стажироваться, совершенствоваться – скучно, а главное – зачем, если есть профессия «блогер», где можно обладать интеллектом кольчатого червя и при этом зарабатывать миллионы. Посмотрите, кто заполонил наше общественное пространство – какие-то ушлого вида пассионарии, которые занимаются всем и сразу. Кем может работать человек, посещающий десяток разных мероприятий в день? В чем он профессионал? А дети – это зеркало, какая картинка – такое и отражение.
– Как известно, в аппарат уполномоченного по защите семьи и детей поступает до шестисот обращений ежегодно. Это в два раза больше, чем в соседних регионах. В чем главная причина неблагополучного положения с детством? И всегда ли местная власть должным образом реагирует на нарушения прав ребенка? Какие причины наиболее характерны для обращений?
– На самом деле 650 – это только письменные заявления, всего в 2023 году было 1447. Основная масса обращений приходится на личный прием – это и показатель доверия, и национальная особенность – готовы обсуждать проблему, если об этом не узнают родственники, сельчане, соседи. В условиях господства рыночных отношений, когда деятельность адвокатуры во многом подчинена коммерческим интересам, преимущество защиты у детских омбудсменов очевидно: мы не связаны предметом жалобы, не заинтересованы материально в ходе и результатах разбирательства. Там, где адвокаты зачастую втягивают в длительный и очевидно безнадежный процесс, мы стараемся урегулировать конфликты в досудебном порядке. Тематика обращений самая широкая: от безобидного «не посадили за первую парту» до тяжелых уголовных статей о жестокости и насилии в отношении детей, доведения до суицида. В большинстве своем родители жалуются Уполномоченному на рост цен на самые необходимые детские товары и лекарственные препараты, отсутствие условий для детей-инвалидов, узкопрофильных детских специалистов в горных районах. Да почти на все.
Что касается реакции властей, то она очень разная: где -то просто недосмотрели и при первом сигнале решили семье проблему, где -то были объективные причины, не зависящие от воли отдельно взятого руководителя. Бывают случаи откровенного беспредела, как, например, в одном из районов: многодетную мать лишили родительских прав, оформили опеку на другого человека и получали выплаты, а о том, что она и не мать вовсе, женщина узнала в МФЦ, когда пошла на детей пособия переоформлять. Тут не только вмешиваться пришлось, но уголовное дело заводить!
– Неблагополучные семьи – головная боль структур, в поле зрения которых они попадают. Какие меры предпринимает детский омбудсмен в отношении семей, попадающих в группу риска? И какие инструментарии используются для защиты ребенка, ставшего предметом жестокого обращения одного из родителей?
– Неблагополучие – очень разное. Где-то развод и дележка детей и имущества, причем дети – главный предмет манипуляции, оружие победы. У кого дети, у того и выплаты, и алименты, и возможность унижать свою бывшую половину. А дети в это время сходят с ума от горя. Это супруги могут быть бывшие, а вот родители бывшими не бывают. Где-то алкогольная или наркотическая зависимость, где-то просто бедность, не позволяющая уделять внимание детям. А где-то, наоборот, переизбыток всего и головокружение от успехов: выиграл пару мелкопоместных турниров и вообразил себя Тайсоном. И вот уже не юный талант, а обычный уголовник. С каждой категорией своя специфика и методы работы. С детьми, особенно в период взросления, не может быть одной формулы, все только индивидуально.
Есть множество социальных, образовательных, творческих проектов Уполномоченного, всего их более двадцати. Например, акция «Дарю тепло» направлена на информирование подростков о доступных безопасных и бесплатных способах проведения свободного времени, а также вовлечение специалистов в уличную социальную работу с несовершеннолетними. Это, по сути, выявление незанятых детей, слоняющихся по городу. Наша уличная служба ходит вечерами по местам скопления молодежи, в том числе, по заброшкам, находит ребят, выясняет, почему не дома, какие проблемы, помогает, – кому с родными найти общий язык, кому устроиться в кризисный центр, кому просто найти, где можно «потусоваться» без проблем с законом и для репутации. Очень востребованным показал себя и проект «Родительская гостиная», направленный на обучение родителей приемам современной коммуникации с подростками с позиций партнерства и наставничества. Молодежь сейчас другая, повторюсь, «цифровая», и традиционные дагестанские приколы не всегда срабатывают.
– С какими социальными ведомствами активно сотрудничает детский омбудсмен? Можно ли говорить об эффективном ведомственном взаимодействии?
– Как выяснилось, недетских тем просто нет. Мы взаимодействуем со всеми уровнями власти, правоохранительными органами, органами безопасности, общественными и религиозными организациями. В принципе, мне все равно, кто именно поможет ребенку, главное помочь. Вопрос эффективности – довольно коварный, поскольку выстроенная и эффективная система профилактики безнадзорности и правонарушений, социальной защиты несовершеннолетних – это Уполномоченный без работы. Если опека или здравоохранение, например, все сделали вовремя и правильно, то человек не пойдет искать защитника.
– Палестино – израильский конфликт внес свои коррективы в миграционную политику. И Дагестан, как и другие российские регионы, принял палестинские семьи, покинувшие свою родину в результате войны с Израилем, бомбардировки которого по жилым кварталам сектора Газа, больницам и школам привел к массовым жертвам. Как палестинские дети адаптируются в нашей республике? С какими вопросами приходится сталкиваться детскому омбудсмену?
– Палестина – это огромная боль любого нормального человека. Генеральный секретарь ООН назвал сегодняшний сектор Газа самым большим кладбищем детей в мире. Назвать-то назвал, но никаких решительных действий, чтобы прекратить этот кошмар, не предпринято. В секторе Газа каждые шесть-семь минут гибнет один ребёнок. Одно из важнейших направлений работы уполномоченного – это спасение детей в зонах вооруженных конфликтов. Более шести лет мы вывозим детей из Ирака и Сирии, более 350 детей спасено, с первых дней специальной военной операции уполномоченные вывозят детей в безопасные регионы, счет идет на тысячи! Именно это стало основанием для обвинения нас украинским правительством в похищении детей. Только психически нездоровый или полностью лишенный совести человек может назвать спасение ребенка похищением. Я и многие мои коллеги попали под санкции европейских государств из-за профессиональной деятельности. Так, на Марию Львову-Белову (федерального омбудсмена) вообще международный уголовный суд ордер на арест выдал. Мы очень переживали, сможем ли вылетать дальше за детьми. К счастью, дети Палестины не остались без помощи. Сегодня в республике маленьким палестинцам созданы все условия, лично Глава Республики Сергей Меликов за этим следит. Кроме того, огромное количество дагестанцев с первых дней и до сих пор предлагают свою помощь беженцам. Пользуясь случаем, хочу сказать всем огромное спасибо! Детям организована школа, все прибывшие прошли полное медицинское обследование, даже зубы всем вылечили, полностью частная инициатива. И новогодние представления им организовали, и по туристическим местам возили, все хорошо. Любым людям, которые попадали в мое профессиональное поле, оставлен мобильный телефон, поэтому все вопросы или пожелания они озвучивают напрямую. Помогаем всем, и многие помогают нам. Такой вот круг добра.
– Человеческий фактор. Какую роль он играет в вашей деятельности? И можно ли сказать, что именно он определяющий в вашей работе?
– Приведу слова Ф. Достоевского: «Сострадание есть высшая форма человеческого существования». В этом смысле в Дагестане легко работать, у нас потрясающие люди, в высшей степени сострадательные, очень остро чувствующие чужую беду, готовые отдать последнее. В нашей работе человеческий фактор определяет все. И когда на кону судьба ребенка, даже одного-единственного, надо слушать сердце. И я точно знаю, ради чего оно бьется…
Беседовала Айшат Тажудинова
