31 июля 1768 года (255 лет назад) родилась крепостная актриса с необычной по тем временам судьбой, - Прасковья Ивановна Ковалёва-Жемчугова.
Такие истории обычно называют историями Золушек. Отцом Прасковьи был кузнечный мастер Иван Ковалев. Все члены семьи были крепостными графа Петра Шереметьева.
Для услужения господам отбирали маленьких девочек и давали хорошее воспитание. Так попала в графский дом и Прасковья. На тот момент ей исполнилось семь лет.
В программу воспитания Параши входило изучение грамоты, иностранных языков, игре на музыкальных инструментах, вокалу, актерскому мастерству.
Граф Шерементьев славился своим театром в Кусково и регулярно устраивал представления, на которые собирался весь дворянский цвет общества. Актерами были крепостные, имеющие актерские и певческие таланты. Прасковья Ковалева отличалась от других воспитанниц красивым сопрано, и было решено дать ей выступить в постановке.
22.06.1779 г. Прасковья Ивановна Ковалева начала свои выступления в постановке Андре Гретри «Опыт дружбы» с маленькой роли прислуги.
В 1780 году в опере Антонио Саккини «Колония, или Новое поселение» главную роль исполнила певица с измененным именем - Прасковья Жемчугова. Это имя стало псевдонимом для театральной жизни.
Известность певице принесла ария Лизы в произведении «Дезертир, или Беглый солдат» в 1781 г. За ней последовала бесподобная Элиана в опере «Самнитские браки».
На открытии храма искусств в 1787 году в имении Шереметьевых она играла в присутствии Екатерины II.
Неизвестно, когда именно граф без памяти влюбился в свою актрису. Скорее всего, когда Прасковье было 15 или 16 лет. Именно тогда Николай признался в одном из писем: «Не женюсь ни на ком, кроме неё». Открыто заявить о таком намерении в «просвещённом галантном веке» — уму непостижимо. Наследник крупнейшего состояния (одних только крепостных насчитывалось 200 тыс. душ), самый завидный жених Москвы, по которому сохли аристократические красотки, вдруг собрался жениться на девке-мужичке. Родственники пытались объявить его сумасшедшим. Остальные прекратили с ним почти всякое общение. Привыкший блистать в обществе, граф в глазах света оказался персоной нон-грата. На нервной почве Николай переболел горячкой, но намерения своего не оставил.
Граф опасался, что Пашеньку могут отравить, — накал в московском обществе был весьма велик. Николай решил выстроить новую усадьбу, а в ней — театр, специально для Пашеньки.
Император Павел I оценил талант Прасковьи, но разрешения на брак с простолюдинкой не дал. Тогда Николай, заплатив стряпчему баснословные деньги, поручил выправить Прасковье фальшивые документы — якобы она потомок польского шляхтича Якуба Ковалевского, взятого русскими в плен ещё в 1667 г.
У Прасковьи на нервной почве открылся туберкулёз. Пашенька теряет голос. Но Николай не предал свою любовь. Более того — подписал вольную не только Пашеньке, но и всей её семье Ковалёвых, а в придачу подарил 50 тыс. руб. (гигантская сумма: крепостной стоил 200 руб.). Подоспели и «шляхетские» документы.
Но напряжённая жизнь подорвала силы графа. Он слёг и, находясь при смерти, молил Бога оставить ему жизнь хотя бы ради любимой. Они ещё не были венчаны, и Николай слишком хорошо представлял себе, что случится с Пашенькой после его смерти. Едва встав на ноги, решился. На царский трон к тому времени взошёл Александр I, и графу надлежало спросить разрешения на брак у нового императора. Но любовь сильнее верноподданических чувств. Николай, не дожидаясь царского вердикта, тайно венчался с Прасковьей в московском храме Симеона Столпника.
Через два года у пары родился сын и наследник Дмитрий. Для избежания заражения ребенка болезнью матери ее не допускали к сыну и разрешали наблюдать за ним издалека.
Тяжелая болезнь и роды не позволили Прасковье оправиться. Через 3 недели после родов она умерла. Могила находится в Александро-Невской лавре.
Граф был безутешен. Он написал трогательное письмо-завещание сыну, в котором рассказал ему о своей любви к его матери.
«…Я питал к ней чувствования самые нежные… наблюдая украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, верность. Сии качества… заставили меня попрать светское предубеждение в рассуждении знатности рода и избрать ее моею супругою… Постыдную любовь изгнала из сердца любовь постоянная, чистосердечная, нежная, коею навеки я обязан покойной моей супруге…»
