Когда из жаркого, душного и пыльного города уезжаешь в горы, тебя охватывает чувство необыкновенного счастья, сопричастности к тому, о чем писал великий Пушкин:
Кавказ подо мною, один в вышине
Стою на утесе у края стремнины.
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне.
В этот раз так и было…
Орлов мы видели великое множество. Они парили над пропастью, над Казикумухским Койсу, а потом камнем падали вниз, то ли увидев добычу, то ли состязаясь между собой…
А еще тебя удивляет высокая, по пояс трава, зеленые луга с пасущимися на них коровами, склоны, на которых стоят множество ульев, молодые люди верхом на красивых скакунах и… стоянки с мотоциклами на прокат, которые, кстати, не простаивают. Через какие аулы Лакского и Кулинского районов мы бы ни ехали, всюду нас сопровождал треск мотоциклов, «оседланных» лихими ездоками.
Путь наш лежал через Кумух в Кулинский район. Основная цель нашей поездки – побывать на одной из ферм района, увидеть, как живут и работают люди на селе, те, кто нас кормит.
В Вачи, райцентре Кулинского района, нас встретил замглавы муниципалитета А. С. Давдиев. И поручил Чупалаву Курбанову, председателю СПК им. Буньямина Аминова, сопроводить нас на одну из ферм селения Хосрех.
Хосрех – аул со славной историей, расположенный у слияния рек Чаранех и Виралю, окружен вершинами Дюльтидаг, Кокмадаг и Шунудаг. Название аула связывают с правителем Персии V1 века Хосровом Ануширваном, который строил города и в Дагестане. Здесь живут мастеровые люди, животноводы, земледельцы. Есть среди уроженцев Хосреха известные музыканты и композиторы, писатели и поэты, ученые…
В районе нет фабрик, заводов, промышленных предприятий, но есть другое богатство – это плодородные земли, которые испокон веков кормили жителей. Мало кто в Дагестане не слышал о кулинском сыре и хосрехском картофеле! Их можно назвать брендом Дагестана! Недаром на рынке цена на кулинский и хосрехский сыр на порядок выше!
И вот мы на дальней ферме в местности Ариялу. Таких ферм в Хосрехе четыре. И лишь одна – частная.
Несмотря на то, что мы приехали без предупреждения, нас встретили как долгожданных гостей – радушными улыбками и накрытым столом. Оказывается, сюда заезжают туристы – и специально за сыром, и по дороге в соседний Рутульский район. И всех привечают, угощают, а если надо, и ночлегом обеспечивают.
На просторной веранде было прохладно, и мы беседовали с хозяевами в комнате, за чашкой ароматного чая с тмином, мятой и чабрецом. Обратила внимание – на стене висят короткие овчинные шубы – рах1у. Без них здесь зимой никак. И вспомнила свое детство, дедушкин дом, тахту, и такие же шубы, которыми она была устлана... Колхозную ферму в родном ауле у подножия Вацилу... Бабушку, которая брала меня на вечернюю дойку. Как мне нравился сам процесс дойки, когда бабушка мыла вымя корове, потом руки, ставила для меня скамеечку, а сама садилась рядом и «раздаивала» ее, потом потихоньку перехватывала мою ладошку и сначала доила, не выпуская моих пальцев, чтобы я уловила ритм. А потом доила я, но в конце бабушка выдаивала корову сама, смазывала вымя красивым розовым вазелином, накрывала ведро стиранной чистой марлей и несла его к месту приема…
А наши собеседницы рассказывали о своем житье-бытье.
– Мы живем здесь круглый год, все четыре семьи. Сегодня нет Аминат Рамазановой – она в Махачкале на свадьбе, – рассказала нам доярка Фаира Абдуллаева. – Детей, а их на ферме 10 и все разного возраста, возит в школу выделенный маршрутный автобус. Пока каникулы, дети отдыхают, кто в городе, кто в Хосрехе у бабушек-дедушек. К началу учебного года все съедутся. Мы все доярки, а мужья наши – пастухи. Акай, мой муж – наш бригадир. После утренней дойки они отгоняют коров на дальние пастбища, пригоняют к вечерней.
– И зимой остаетесь? Не мерзнете? А условия? – удивляюсь я.
– Конечно. У нас всех есть дома в ауле и в городе, но ведь коров и зимой надо доить, кормить, принимать телят, делать сыр, – улыбается Фаира. – Здесь есть и телефон, и телевизор, продукты привозим из Хосреха или райцентра. Живем не хуже других.
– А волки? Коров не задирают?
– Случается и такое. На людей, слава Богу, не нападали…
– А сколько коров в стаде? – спрашивает моя коллега, редактор табасаранского выпуска Сувайнат Исрафилова.
– Около ста голов, – отвечает ей Хадижат Чавтарова. Она здесь самая старшая. – Овец мы не держим. Из молока коровьего делаем сыр, – и, отвечая на незаданный вопрос, добавляет, – сливки снимаем только для своего пользования. Хранить невозможно. Масло тоже сбиваем только для себя (в стаде есть и их собственные коровы – прим. А.А.). А на сыр спрос большой. Он высокой жирности, делается на сычужной закваске по всем правилам. Колхоз заключает договора с оптовыми покупателями, и они один-два раза в неделю приезжают и забирают готовый сыр.
– Это по сколько же коров вам приходится доить? – удивилась Сувайнат. – Это настоящий подвиг!
– Работа, как и всякая другая, – пожимает плечами доярка.
Беседу прерывает вышедшая на веранду Шагьун, которая, как выяснилось, замужем за братом Акая – Шевелином. Оказывается, приехали за сыром.
Из огромных емкостей достают сыр в пластиковые поддоны, взвешивают и загружают в грузовую маршрутку.
– Эту партию увезут в Касумкент. Кулинский сыр везде очень любят, – не без гордости говорит Хадижат.
Мы тоже купили домой по головке сыра. Он отличается по форме от того, что мы привыкли видеть на рынке и в магазине. Там головки сыра круглые. А хосрехский – прямоугольной формы, но не менее, а даже более вкусный.
«Дай Бог здоровья вашим рукам!», – говорят горцы, – когда хотят поблагодарить за внимание и заботу. Мы уезжали с чувством благодарности к прекрасным труженицам, за их нелегкий труд, за верность профессии, за то, что и детей своих они научили любить родной язык и родную землю!
Ажа Абдурахманова
