Память
Так сложилось, что наша Патимат не успела увидеть и журнал с материалом о ней, и обложку, на которой она такая цветущая, устремленная в будущее. Патимат ушла от нас, но память об этой сильной женщине не угаснет. И все, о чем она мечтала, мы верим в это, обязательно сбудется. Да услышат небеса…
Оставаясь на переднем крае…
Жизнь вопреки… А может, предначертание судьбы, и путь ее был изначально предрешен, разнясь с привычной женской долей, замкнутой на обыденном, житейском? Многое пережив, она вывела для себя простую формулу: быть рядом, когда трудно кому бы то ни было. В этом, считает наша героиня Патимат Геличова, и есть суть человеческой природы, главное предназначение человека.
– Горская женщина… – задумывается Патимат. – Таковы были наши предки. Да, преданность и гордость, выносливость и мужество, отвага и женственность, – все это унаследовано дагестанскими женщинами, во все времена отличавшимися мудростью и решительностью. Они останавливали брошенным наземь платком войны, хранили верность и во все времена оставались хранительницами очага. Для Патимат Геличовой, уроженки села Дарада-Мурада Гергебильского района, иной жизни и быть не может. Она всегда знала, что, если придется, сумеет взять на себя всю ответственность за близких, оградить от напастей и защитить свою семью.
Патимат известна в республике как «общественник», создатель книги о русских учителях, вышедшей в двух томах. Ее общественная деятельность, которую никак не назовешь легкой, – это то, во имя чего она живет, чем заполнено ее сердце.
Афган…
– С чего все началось? – она задумывается и отвечает, проговаривая мысли вслух. – Для этого нужно перелистать всю мою жизнь. Я ведь мечтала о медицине, с удовольствием училась на фельдшера, но в жизнь вмешался случай (она улыбается). Когда я проходила практику в Унцукуле, то меня заприметил мой будущий муж. Он робко за мной ухаживал, а по возвращении домой я получила от него поздравительную открытку с 8 марта, которую он подписал «Твой Гаджи». Я очень удивилась тогда этому странному поздравлению. Не знала, что есть чувство, притягивающее людей друг к другу сильнее всякого магнита. Когда подружки рассказывали о своих увлечениях, думала: что же я за деревенщина такая, которой неведома любовь?! Вот так все и началось: замужество, поездка в Афганистан, полыхающий огнем, где шла непримиримая гражданская война, лилась кровь мирного населения, российских солдат, волею судьбы оказавшихся в кровавом месиве боевых действий.
Ты спрашиваешь, страшно ли было все эти три с половиной года, что мы находились там? Страшно, очень страшно… Но показывать это мы не имели права, потому что рядом были наши мужья, которые каждую минуту рисковали жизнью. До сих пор вспоминаю с содроганием, как мой муж улетал на вертолете на военные объекты, и я по нескольку дней оставалась в ожидании. Но и в Афгане, в тяжелейших условиях, я попыталась создать некое подобие семьи, состоящей из офицерских жен, в том числе и дагестанок. Я ведь сама из многодетной семьи, нас два брата и три сестры, а еще, как и полагается в горских семьях, с нами жили две бабушки, бездетная тетка. Забот было немало: и воду носить, и приготовить, и на поле поработать, да так, что спина не разгибалась. Я благодарна родителям, вырастившим меня крепкой, выносливой – в жизни мне пригождалось это не раз! И на войне, несмотря ни на что, мой муж должен был с утра надеть свежую рубашку, позавтракать, услышать напутственные слова.
Представь: 1981-й год, разгар афганской кампании. Тогда ведь никто не знал, каков будет исход войны, как долго она продлится; казалось, так и будет продолжаться изо дня в день. Нет, я ни о чем не жалела и о себе не думала, но переживала за своего Гаджи, которому приходилось нелегко. Наш скромный домик был обложен мешками с песком, выходить приходилось под охраной. Но я понимала, что это служба, и где-то даже привыкла к взрывам, стрельбе, к постоянной угрозе жизни…
Помню встречи с генералом Омаром Муртазалиевичем и его супругой Сакинат Магомедовной, удивительно мужественной женщиной, поддерживавшей нас своим мудрым спокойствием и достоинством, верой в нашу необходимость здесь в столь тяжелое время.
Они служили в Мазари-Шарифе, а мы в Шибергане. Каждая из этих стратегических точек считалась взрывоопасной. Спали полуодетыми, зная, что в любой момент можем оказаться под ударами бомб, снарядов. Знаешь, я не думала, что делаю что-то особенное: работала в госпитале по восемь часов, старясь облегчить боль раненных российских солдат, быть им матерью, сестрой; писала письма их близким, родным, обещая вернуть ребят живыми.
Рассказывая о пережитом, Патимат, не кривя душой, признавалась и в находившем на нее отчаянии, например, когда она попала под прямой артобстрел и чуть не погибла; или когда ночи напролет не смыкала глаз, ожидая мужа…
– Вернувшись с войны, долго не могла прийти в себя. Не было тогда никакой реабилитации, и все, что могли предложить военнослужащим, вернувшимся из Афгана, – санатории, облегчавшие физическую боль, но не душевную. Вот тогда-то впервые столкнулась с депрессией, от которой, я поняла это позже, невозможно избавиться, ее можно лишь облегчить. Афган мне снится до сих пор. Помню, как Гаджи однажды сказал, чтобы я возвращалась домой – «хоть кого-нибудь сохраним», но я удивленно посмотрела на него. Сама мысль бросить его и уехать казалась мне кощунственной, хотя дома нас ждали две дочки, по которым мы так тосковали. Тогда, чтобы снять напряжение, я научилась шить и вязать, старалась держаться, чтобы ни у кого не создалось впечатления, что силы уже на исходе.
Задумываюсь: смог бы каждый выстоять там, на передовой? И понимаю: нет, только сильные духом, люди с внутренним стержнем…
Другая жизнь
До 1984 года семья Геличовых прослужила в Афганистане, где все еще оставались части советского контингента.
– Мужа просили остаться, – вспоминает Патимат,– но… Запас прочности, нет, он не исчез, но слишком многое было пережито. Я понимала, что надо возвращаться к мирному очагу. Со временем все наладилось, стала приходить в себя, обустраивать быт, растить дочек.
Патимат окончила филологический факультет ДГУ. Она чувствовала, что жить как все она уже не сможет – иные ценности, иное отношение к происходящему вокруг.
– На многое я смотрела глазами человека, – вспоминает Патимат, – для которого узкий семейный мирок обывателя не может стать пристанищем. Мне хотелось реализовать себя.
Патимат еще долго работала в санчасти ФСБ, выполняя привычную для себя работу. Но перемены в жизни – они должны были произойти.
– Когда пришло решение создать общественную организацию? Не сразу, после долгих раздумий, и носила она название «По защите прав женщин и детей». Я понимала, что в условиях, когда в стране начали происходить события, отразившиеся на жизни каждого человека, быть рядом с самыми незащищенными слоями общества не менее важно, чем решение любых других вопросов. Ведь именно от благополучия каждой семьи зависит будущее страны.
Помню, какое чувство досады я испытывала, когда республику в поисках лучшей доли начали покидать русские учителя, инженеры, агрономы, нефтяники. Именно тогда мне пришла в голову мысль напомнить всем о том периоде, когда республика, так нуждавшаяся в индустриализации, притоке квалифицированных специалистов, дефицит которых испытывал Дагестан, стала пополняться профессиональными кадрами из российских регионов. Именно они заложили основу для создания в горном крае промышленного, аграрного сектора, строительства заводов, фабрик, активного развития дагестанской науки.
Русские учителя
– Их вклад в создание просветительской, научной базы, кадрового резерва, экономики, промышленности, культуры республики был неоценим, – замечает Патимат, – и я твердо решила создать книгу о русских учителях, которые, начиная с тридцатых годов прошлого столетия, приезжали в эту глушь, чтобы обучать сельских ребятишек; создавали здесь семьи, выбрав нелегкую судьбу дагестанской женщины.
Патимат не просто взялась за дело, она загорелась идеей, выпустила в 2015 году первую книгу о 150 русских учительницах, рассказывающую о судьбе каждой из них.
– Я думала о том, что этим учителям, почти девчонкам, как и мне перед отъездом в Афганистан, было от 18 до 23 лет. И им было не просто трудно, а невероятно сложно входить в непривычный мир суровых горцев, которые поначалу казались недоступными, но постепенно раскрывались как необыкновенно добрые, доверчивые, дружелюбные, теплые люди.
– Книга произвела фурор, – делится Патимат, – но мне начали звонить и говорить о тех, кто остался вне поля зрения автора. И само собой родилось желание продолжить проект. Скажу тебе,– продолжает рассказ Патимат, – что ответственность невероятно возросла. Потребовалась связь со всеми 42 регионами, десятью городами республики, пришлось обзванивать муниципалитеты, Управления образования, реставрировать, а если точнее, заново писать тексты, собирать сведения, находить фотографии, многие из которых пришлось восстанавливать, разыскивать материалы о русских учителях по библиотекам. И второй том, что ты видишь, он вышел в этом году и включает в себя более трех тысяч имен русских учителей. Книга издана на мелованной бумаге, прекрасно оформлена и вызывает острейший интерес у читателей.
В планах – создание фильма о русских учителях – совместно с «Мосфильмом», постановка спектакля на сцене Русского драматического театра имени Горького в Махачкале, масштабирование проекта о русских учителях уже в рамках СКФО. Великолепным творением, энциклопедическим трудом назвал книгу о русских учителях депутат белорусского парламента В. Борщев.
– Представляешь, – говорит Патимат, – как это интересно, сколько новых имен, о которых должны знать люди.
Она делится мыслями о том, что намерена продолжить «русский» проект по Дагестану, рассказывая уже о тех русских специалистах, кто строил в горном крае гидроэлектростанции, добывал нефть, работал на заводах, фабриках, поэтапно прослеживая судьбы династий, семей, оставивших яркий след в современной истории Дагестана.
Планов у моей подруги столько, что я не устаю дивиться ее творческой энергии, запалу, свойственному только увлеченным людям, у которых нет времени жаловаться на занятость, здоровье, но есть желание создавать нечто такое, что должно стать достоянием людей. Ее книга о русских учителях обрела известность не только в республике – ее знают в Москве, в крупнейших российских регионах, она внесена в шорт-листы изданий, представленных на госпремию России.
Моя семья
Задумываюсь над тем, что дает силы Патимат в таком поистине замозабвенном труде. И понимаю: рядом ее единомышленники, ее семья, муж, две дочери, внучки…
Муж во всем был для нее плечом, на которое она могла опереться. Гаджи, подполковник ФСБ, отдавший службе много лет, уйдя в отставку, работал начальником управления в Центробанке.
– Понимаешь, мы с мужем вложили в наших дочерей, внучек то, что подпитывало нас, живущих интересами не личными, а общественными. И сегодня они вместе со мной, помогают, поддерживают, советуют. Старшая, Лариса, известный юрист, специалист в области гражданского права, к ней обращаются в наиболее сложных случаях, что говорит о ее профессиональной состоятельности, опыте. У нее прекрасная семья, трое детей, каждый из которых – самодостаточная личность, они радуют нашу большую семью успехами в учебе, работе.
Младшая, Аида, живет и работает в Москве, в Минэкономики РФ. Вот на днях получила благодарственное письмо от руководителя российского ведомства М. Орешкина. У нее тоже трое детей, и каждый из них получает истинно дагестанское воспитание, – шутит Патимат, – а как иначе?
Заботливая мама и бабушка, она внимательно следит за судьбой своих внуков и мечтает, чтобы они стали настоящими гражданами своей страны.
