«Обезумевшие матери рвались через оцепление»
В 2004 году полковник милиции Сослан Сикоев занимал должность заместителя министра внутренних дел по Республике Северная Осетия — Алания. Вспоминая о событиях 20-летней давности, 75-летний генерал-майор в отставке Сикоев с трудом сдерживает слезы и называет захвативших школу в Беслане одним словом: нелюди.
Сослан Сикоев: 1 сентября 2004 года я работал в здании МВД республики, и около 9:00 мне сообщили, что боевики захватили школу в Беслане.
Подробности случившегося рассказал участковый Моздокского района Султан Гуражев. Возле своего поста в Хурикау он остановил для проверки грузовик ГАЗ-66, который показался ему подозрительным. Когда Гуражев открыл тент на кузове, сидевшие там террористы направили на него автоматы, разоружили и взяли в заложники.
Подъехав к школе, эти нелюди принялись стрелять и загонять внутрь всех без разбора
В суете Гуражеву удалось как-то сбежать и сообщить важные детали о количестве нападавших и их вооружении. Глава МВД республики Казбек Дзантиев велел всем быть в готовности — в регионе объявили боевую тревогу. На место событий сразу же прибыл глава республики Александр Дзасохов, а также руководители силовых ведомств и воинских частей, дислоцированных на территории Северной Осетии.
Сотрудников всех райотделов милиции экипировали и вооружили в соответствии с обстановкой. В 9:45 на своей машине я прибыл в Беслан. Район возле школы №1 густонаселенный, информация о произошедшем распространилась мгновенно, и сотни людей стали стягиваться к школе. Мы же начали эвакуировать жителей окрестных домов.
В это время боевики вели огонь из окон по всем, кого видели. Появились первые раненые и убитые
Были слышны крики, плач — уже тогда все ждали развязки, людей сплотило общее горе. Почти у всех в Беслане были родственники или знакомые, кого коснулась беда. Обезумевшие от ужаса матери и отцы рвались через оцепление — и это было вполне понятно.
Они умоляли пустить их к детям, твердили, что убедят боевиков отпустить заложников. Некоторые мужчины были готовы с оружием в руках отбивать своих близких.
Сдерживать оцепление было непросто, обстановка накалилась по обе стороны
Мы должны были не допустить прорыва, иначе никто не мог бы прогнозировать, что будет дальше. Осматривая территорию вокруг школы, мы обнаружили, что двое взрослых, мужчина и женщина, укрылись от боевиков в котельной вместе с 15 детьми. Мы с сослуживцем очень осторожно вывели их оттуда.
1 сентября 2004 года в 10:30 возле школы №1 в Беслане был сформирован оперативный штаб, который возглавил глава республиканского управления Федеральной службы безопасности (ФСБ) России генерал-лейтенант Валерий Андреев.
«Внутри школы — больше тысячи человек»
В 2004 году Владимир Силантьев был офицером управления «В» (Группа «Вымпел») Центра специального назначения (ЦСН) ФСБ России. После того как боевики захватили школу в Беслане, бойцы «Вымпела» вылетели из Москвы в Северную Осетию вместе с коллегами из управления «А» (Группа «Альфа») ЦСН ФСБ России. Сегодня полковник Силантьев — первый вице-президент Ассоциации Группы «Вымпел».
Владимир Силантьев: Возле школы №1 в Беслане было очень много народу. Но люди стояли не на открытом пространстве у здания, а поодаль, поскольку террористы стреляли по всем, кого видели, — неважно, в форме был человек или в гражданской одежде.
Всю территорию вокруг школы оцепили милиционеры. По мере возможности мы информировали людей о происходящем, пытались их успокоить и обещали, что сделаем все возможное для безопасности заложников.
Сослан Сикоев: Александр Дзасохов поручил мне вместе с первым зампредседателя парламента республики Станиславом Кесаевым информировать граждан о происходящем. На совещаниях я делал конспекты, потом шел в местный Дворец культуры и общался с людьми.
Там было около 800 посадочных мест, и они всегда были забиты, а вокруг Дворца собиралось более десяти тысяч человек
Помню, как на второй день кто-то задал вопрос, откуда информация, что внутри школы 354 заложника (эти данные утром 2 сентября опубликовали некоторые СМИ). Почему врете? Я ответил, что такую информацию мы не давали и точно знаем, что внутри школы больше тысячи человек — дети, учителя и родители. Там только в один первый класс пришло 45 детей в сопровождении родственников. Я сказал и то, что в школе есть убитые и раненые, но я не знаю, кто именно.
Единственным человеком, с которым согласились лично пообщаться боевики, стал бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Около 16:00 2 сентября ему удалось вывести из захваченной школы 24 заложника — женщин с грудными детьми.
Сослан Сикоев: Я был свидетелем того, как Аушев общался с председателем республиканского парламента Теймуразом Мамсуровым: Аушев сказал, что идет в школу, и попросил Мамсурова назвать имена его детей. Мамсуров ответил: «Руслан, не трогай моих детей. Бог мне их дал — будет его воля, он их сохранит. Если ты их выведешь, я их сам обратно заведу и останусь там вместе с ними».
Это был сильный поступок, о котором узнали многие. После этого люди поверили, что будет сделано все для освобождения заложников.
«Террористы стреляли на любое движение»
В 2004 году полковник ФСБ Николай Демидкин руководил 4-м отделом Группы «Альфа» ЦСН ФСБ России и со своими бойцами принимал непосредственное участие в событиях в Беслане.
Виталий Демидкин: Местные нам сразу заявили: если «Альфа» пойдет на штурм, мы будем стрелять вам в спины, так что договаривайтесь с ними. Поэтому сначала ни о каком штурме мы не помышляли. Тем более в школе было много детей — казалось, какой тут может быть штурм!
Мы понимали: если начнется стрельба, террористы будут бить по нам из всего, что есть, а мы будем стараться их уничтожать прицельно, одиночными. Но с учетом того, что у боевиков много оружия и взрывчатки, при таком сценарии могли погибнуть дети.
Однако план штурма мы все-таки составили, в нем были задействованы смежные группы из бойцов «Альфы» и «Вымпела»
Мы планировали ворваться в спортивный зал, уничтожить террористов, охранявших взрывные устройства, и обезвредить бомбы. После этого остальные бойцы должны были начать штурм с центрального входа в школу и со стороны столовой.
В 2004 году офицер Андрей Кумов занимал должность замначальника 4-го отдела Группы «Альфа» ЦСН ФСБ России и со своими бойцами принимал непосредственное участие в событиях в Беслане.
Андрей Кумов: Мы изучали местность с моим коллегой — перебегали между пятиэтажками и гаражами. Нам было необходимо выявлять огневые точки боевиков, чтобы понять, как и насколько хорошо у них было организовано наблюдение в дневное время.
У террористов кто-то постоянно находился на огневых позициях — они стреляли на любое движение в каждом секторе
Владимир Силантьев: Благодаря полученным данным мы составляли план наших действий. При этом слово «штурм» мы не использовали — сразу настраивались на то, что это спецоперация по освобождению заложников. Смежные группы тренировались, отрабатывали взаимодействие, проверяли и готовили оружие и снаряжение.
Военные и сотрудники правоохранительных органов у школы №1 в Беслане. 3 сентября 2004 года Фото: Oleg Nikishin / Getty Images
Андрей Кумов: Мы понимали, что психотропные средства, которые применялись против террористов, захвативших Театральный центр на Дубровке в октябре 2002 года, в Беслане применять было невозможно. Во-первых, в школе были разбиты все окна, поэтому нужной концентрации веществ не удалось бы добиться. А во-вторых, боевикам нужны были буквально доли секунды, чтобы активировать бомбы в школе.
Президент Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Сергей Гончаров позже вспоминал, что руководители операции в Беслане просчитали все возможные ситуации. Но в итоге все пошло не по плану.
К утру 3 сентября 2004 года состояние заложников было близким к критическому. Террористы не давали им ни воды, ни еды. Многие находились в полуобморочном состоянии и почти не реагировали на угрозы боевиков. В это время бойцы «Альфы» и «Вымпела» тренировались в здании школы, аналогичном школе №1, отрабатывали действия на случай начала штурма. А примерно в 11:00 террористы согласились выдать тела 20 мужчин, расстрелянных в школе в первый день захвата.
Сослан Сикоев: 3 сентября президент республики Дзасохов и глава регионального УФСБ Андреев спросили меня, готов ли я идти в школу, чтобы забрать убитых, а может, и раненых. Я согласился, хотя кто-то пытался меня отговорить. Попросил найти машину с низкими бортами, поскольку тела тяжело поднимать, а мы точно не знали, сколько их.
Кроме того, я попросил выделить для этой задачи сотрудников МЧС и выдать пластиковые мешки для тел
Я, еще один полковник МВД и глава республиканского управления ФСБ Валерий Андреев поехали к школе на машине ГАИ, следом за нами на другом автомобиле ехали четверо сотрудников МЧС. И на повороте их водитель неожиданно врезался в нас! Может, сдали нервы из-за стресса.
Начальник УФСБ Северной Осетии Валерий Андреев (в центре)Фото: газета «Северная Осетия» / ТАСС
В итоге наша машина сломалась, и к захваченной школе мы отправились пешком. В какой-то момент я понял, что полковник МВД Осетии, который шел с нами, исчез: попросту струсил и сбежал. А мы прошли еще два квартала к школе, и Андреев связался с боевиками.
Нам сказали, что машина МЧС должна выехать на поляну перед зданием школы
Двум спасателям разрешили начать выносить тела. Двум другим велели сесть на землю, а мы с Андреевым остались на поляне напротив школы. Нам открылась страшная картина: во всех окнах сидели дети, между которыми виднелись стволы оружия, а позади — силуэты боевиков, их лица были закрыты масками.
Когда один из террористов вышел, я позвал его, представился и попросил разрешения помочь тем двоим спасателям выносить убитых. «Я спрошу командира», — ответил боевик и ушел в здание школы. Он вернулся через три-четыре минуты и сказал, что командир не разрешил.
Тогда я назвал свою должность и звание, а затем предложил обменять себя на детей. Террорист снова ушел, а вернувшись, сообщил, что прекращает всякие контакты. Андреев сказал мне, что никаких решений насчет обмена на детей не было, но я пояснил, что это моя жизнь и мне ею распоряжаться.
Через несколько минут Андрееву позвонили из школы и приказали уйти с поляны. Мы зашли во двор ближайшего дома, где боевики нас не видели. На наших глазах спасатели погрузили несколько тел, и вдруг с промежутком в несколько секунд раздались очень мощные взрывы. Казалось, от них вздрогнула земля.
«Нужно заставить террористов стрелять в нас»
Почти сразу после взрывов террористы открыли огонь по спасателям. Дмитрий Кормилин погиб на месте, Валерий Замараев был тяжело ранен и скончался от потери крови. Некоторые заложники, воспользовавшись сумятицей, стали выпрыгивать в окна и выбегать во двор школы. Боевики открыли по ним огонь из автоматов и гранатометов, убив 29 человек.
Сослан Сикоев: Началась неразбериха и хаотичная стрельба — боевики открыли огонь из окон. Мы с Андреевым проскочили между домом и школой и вынесли несколько раненых. Побежали дальше и увидели, как боевики стреляли по детям, которые, убегая от школы, пытались укрыться за кирпичным забором, в котором была большая дыра.
Когда они пробегали возле этой дыры, попадая в поле зрения нелюдей, те стреляли по ним снова
Я приказал милиционерам закрыть дыру машиной, чтобы перекрыть обзор боевикам, и открыть огонь в сторону школы, но обязательно поверх голов. Нужно было отвлечь террористов, заставить их стрелять в нас, а не в детей. И это сработало!
В это время снайперы ЦСН ФСБ, рассредоточенные по крышам и укрытиям, вели точный огонь по террористам, прикрывая разбегавшихся заложников. Первым сотрудником спецназа, вошедшим в здание школы и вступившим в ближний бой, стал офицер «Вымпела» Вячеслав Бочаров.
Под огнем боевиков он добрался до школьного медпункта, а затем через простреливаемый двор проник в спортзал, где начался пожар. Террористы вели по нему огонь, но Бочарову удалось вытащить несколько раненых заложниц и спрятать их в безопасном месте.
Он попытался добежать по коридору первого этажа до входа и разблокировать его, чтобы дать возможность войти внутрь другим бойцам, но получил тяжелое ранение в голову. Потом раненого Бочарова придавило рухнувшей кровлей. Офицеры спецназа нашли его уже после штурма.
Владимир Силантьев: Дети и взрослые в этой ситуации проявили потрясающую силу духа. Какая-то женщина пыталась увести девочку, которую выбросило из здания школы взрывной волной, а она рвалась обратно и кричала:
Я не могу уйти! Там мама и дедушка, я их не оставлю!
Были старшеклассники, которые, оказавшись на свободе, понимали, что в школе могли остаться их младшие братья и сестры, и возвращались. Преподаватель физкультуры Иван Каниди совершил настоящий подвиг, защитив от террористов нескольких детей.
Ивану Каниди тогда было 74 года. Из уважения к возрасту боевики предложили учителю покинуть школу, но он отказался и остался со своими учениками. После взрывов в спортзале террористы попытались перегнать часть заложников в столовую, и некоторые люди бросились бежать, а Каниди бросился на террориста Ибрагима Дзортова, приготовившегося стрелять по бегущим. Ценой своей жизни учитель дал им шанс на спасение.
«Из детей строили живые заслоны»
Взрывы стали для бойцов «Альфы» и «Вымпела» сигналом к штурму. Стало понятно, что появилась возможность перехватить инициативу и спасти как можно больше заложников. Жители города побежали к школе, чтобы хоть как-то помочь. Спецназовцы с трудом убеждали их не лезть под пули.
Андрей Кумов: Наша штурмовая группа рванула к стенам школы на двух БТР. По нам открыли огонь со второго этажа и из мансарды. Стреляли веером из пулеметов и автоматов, прикрываясь детьми, из которых строили живые заслоны.
Я прикрывал атакующую группу — приходилось устранять терроритов прицельными одиночными выстрелами. Пока ты эту тварь увидишь и поймаешь в прицел, он ведет по тебе плотный огонь. Нам было важно не зацепить детей, именно поэтому в ходе той операции погибло столько наших сотрудников.
Одним из первых при штурме погиб подполковник «Вымпела» Дмитрий Разумовский, который выявлял и ликвидировал огневые точки террористов. Снайпер застрелил его во дворе школы. Подполковник Разумовский посмертно был удостоен звания Героя Российской Федерации.
Подходить к зданию на БТР мы решили из-за опасения, что ночью боевики могли заложить взрывные устройства, фугасы или поставить растяжки на случай подхода штурмовых групп.
БТР должны были все это снять, после чего мы вошли бы в здание школы, как нож в масло, и с ходу вступили бы в бой с террористами. Но до стен школы БТР не дошли. За рулем этих машин находились то ли сотрудники МВД, то ли военнослужащие внутренних войск. Когда мы были на подъезде и обстрел усилился, они испугались и ушли в сторону. Более того, два БТР еще и столкнулись друг с другом.
Виталий Демидкин: Мы оказались мишенями в тире. Я скомандовал своим рассредоточиться, а сам спрыгнул с БТР одним из последних. Стал смотреть, где мои бойцы, — кто-то залег за дерево, кто-то за кусты. Я выстроил их в торце боевой машины, и мы решили проникнуть в школу через раздевалки, примыкающие к спортзалу, и окно, выходившее в общий коридор.
Если бы мы входили через спортзал, нам пришлось бы смотреть под ноги, чтобы не наступить на раненых, а это сделало бы нас легкой целью
Я пошел в первой тройке. Окно было высоко, и мы запрыгивали туда, помогая друг другу. Один из бойцов выполнял роль лестницы.
Мой заместитель запрыгнул внутрь, я пошел за ним. Бойцы позади меня прижались кто к левой, кто к правой стене. Я приказал двигаться осторожно, — мы знали, что в спортзале боевики положили мешки с песком и оборудовали огневое гнездо. На секунду мелькнула мысль: сейчас мы тут все быстро зачистим и сообщим нашим, что все — можно заходить.
И в тот момент, когда мы собирались выйти на открытое пространство, сквозь белесую пыль я успел разглядеть во мраке красные вспышки — большие и поменьше. Мелькнула мысль: пулемет и автоматы. Я упал назад и стал бить в сторону вспышек короткими очередями по два-три патрона. Я выпустил туда весь магазин — не знаю, попал или нет, но стрельба прекратилась. Как я понял, террористы подождали, пока мы соберемся в коридоре, а затем по маршруту нашего движения открыли огонь.
Во время боя в столовой героически погиб офицер спецназа «Вымпел» Андрей Туркин: оказавшись возле заложников, он ликвидировал одного боевика, а второй, убегая, бросил в его сторону гранату. Туркин накрыл ее собой, погасив ударную волну и защитив заложников от осколков.
Мы разбежались по классам, забрав с собой женщину с ребенком. Девочка очень просила пить, а у нас были только боеприпасы — фляжку с водой никто захватить не догадался, и я очень жалел об этом.
До сих пор считаю, что при той плотности огня мы выжили чудом: два моих бойца были ранены взрывами гранат, у моего зама из ноги извлекли 27 осколков
В классе я увидел, как внесли офицера — это был майор Катасонов из управления «В» ЦСН ФСБ России. Красивый молодой парень… Он среди первых полез в школьное окно, когда боевики открыли огонь. Пуля калибра 7,62 попала ему в подмышечную впадину, где не было брони, — смерть наступила почти мгновенно. Шедший следом боец увидел, как майор падает, подхватил его и втащил в школу.
Майор Роман Катасонов был посмертно награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
«Мы ловили падавших из окон заложников»
Андрей Кумов: Когда я проникал в здание школы, боевики открыли огонь из пулемета, и пули ударили в косяк окна. Осколки стекла, куски металла, дерева, цемента и кирпичей поразили лицо и верхнюю часть тела.На время я частично потерял зрение, однако продолжал руководить своей группой и смежным подразделением. Мы ловили падавших из окон заложников и передавали их местным для эвакуации. Заложники были в изнеможении, обожжены, плохо двигались — им нужна была срочная помощь.
Обвиняемый Нурпаши Кулаев, принимавший участие в захвате школы №1 в Беслане, на заседании Верховного суда Северной Осетии
Фото: Владимир Мукагов / ТАСС
Группа спецназа «Вымпел» под руководством подполковника Олега Ильина освободила заложников на втором этаже — в кабинете директора, в учительской и в компьютерном классе. Затем она вступила в бой с террористами возле актового зала. В ходе столкновения погибли командир группы Ильин и прапорщик Денис Пудовкин. В это время бойцы спецназа, закрепившиеся вокруг столовой на первом этаже, вели эвакуацию заложников.
Владимир Силантьев: Главное для нас было — не дать террористам поднять головы и вести огонь по заложникам. Моя группа вошла в спортзал, где находилось огромное количество детей и женщин. Мы вступили в бой, отвлекая огонь на себя.
Там на полу повсюду лежали раненые и контуженные при взрывах, поэтому мы действовали очень быстро и предельно жестко по отношению к противнику
Виталий Демидкин: На первом этаже мы вели бой с противником на дистанции всего нескольких метров. В какой-то момент мой товарищ, который был впереди, вдруг закричал: «Стой, стрелять буду!» Он увидел впереди, в тумане из пыли, какую-то фигуру.
Мы повторили приказ — и открыли огонь на поражение. Как оказалось, не зря: это был смертник с бомбой, который хотел приблизиться к нам и подорваться. Затем мы очень интенсивным огнем уничтожили гнездо террористов, вооруженных пулеметами и автоматами. В общей сложности мы бились с боевиками около двух часов, все закончилось около 17:00 3 сентября 2004 года.
Жертвами теракта в Беслане стали 334 человека, в том числе 186 детей. Пострадали 783 местных жителя. В боях с террористами погибли трое бойцов спецназа «Альфа», семеро бойцов «Вымпела». Таких потерь в ходе одной операции у этих подразделений не было ни до, ни после Беслана.
30 боевиков, напавших на школу, были ликвидированы, еще двоих милиционеры задержали около школы. По словам Сослана Сикоева, оба были без оружия, пытались слиться с толпой и покинуть здание, но были опознаны и схвачены.
Одного из боевиков у сотрудников МВД отбили местные жители, которые расправились с ним на месте. Второго — Нурпашу Кулаева — милиционерам удалось спрятать. Позже он предстал перед судом и получил пожизненный срок.
